Всё было как прежде, да не совсем. Простая, весьма банальная ситуация подточила и без того небольшой запас моральных сил и веры в то, что рано или поздно она сможет измениться. Пройти обучение и убедиться, что мир не так плох, как привыкла Софи думать после смерти родителей. Но раз за разом сама судьба сталкивала девушку с людьми, которые разочаровывали и убеждали её в обратном - люди на самом деле эгоистичны, лживы и способны на подлости. Доверчивые детские иллюзии потихоньку рассыпались, чем больше она узнавала этот мир. Сделки, путешествия с Наставником, деревни вокруг. Постепенно София взрослела, избавляясь от пелены наивной надежды, и начинала жить по-другому. Всё чаще она готовила настоящую еду, предпочитая её наколдованной, а оттого чаще посещала деревню в поисках продуктов. Некая тень равнодушия накрыла её душу, и лишь уроки с Наставником напоминали ей о прежней любознательной, живой Софии. Отношение к Румпельштильцхену тоже несколько изменилось. Порывы обнять его в пылу эмоций или желания коснуться его руки останавливались неясным чувством смущения до того, как она успевала что-либо сделать. Возросшее к нему почтение причудливо переплеталось с простотой общения тех, кто давно знают друг друга.
  Сегодняшний день не предвещал проблем. Софи была в саду, уделяя время очередной попытке вывести новый сорт кусачих цветов. Магическая роза просто обязана была стать самым опасным цветком, если только её лепестки смогут цепляться за одежду, а соблазнительные капли росы на бутоне окажутся ядом. Нет, не смертельным - слишком легко. Каким-нибудь малоприятным, мучительным и долгим. Совершенно безумная идея с невыполнимым алгоритмом взаимодействия всех идей в одном цветке, но Софи было интересно пытаться создать настолько опасную красоту. Мысли и желания непременно менялись, поэтому особого результата девушка не добилась, но такой отдых её устраивал. В очередной раз что-то негромко бормоча, она поднялась в лабораторию с намерением поэкспериментировать с одним зельем, но стоило войти, как София сразу почувствовала неладное.
  - Наставник? - она вопросительно приподняла бровь, внимательно рассматривая Румпельштильцхена. Ей это определённо что-то напоминало. Что-то неприятное, уже происходившее здесь. И это "что-то" Софи прекрасно помнила. Она смиренно села на ближайший стул, медленно разглаживая несуществующие складки на домашнем платье. Сердце чётко отбивало ускоренный ритм, ощущая грядущие неприятные новости. Девушка достаточно изучила своего Учителя, чтобы знать - так он себя ведёт, когда не желает её огорчать, но приходится. Ей же хочется его поторопить, заверить, что нет необходимости её подготавливать или медлить с неизбежным, напомнить, что она уже взрослая девочка, чтобы справиться с проблемами - ведь он всё так же рядом. Только Софи молчала, напоминая себе о типичном заблуждении "я уже взрослая". Слишком часто она ошибалась. Девушка цепким взглядом следила за каждым движением Румпельштильцхена, его интонациями, взглядом и выражением лица, когда он к ней повернулся. И не находила ничего ободряющего в этом ожидании.
  - В чём я должна разобраться сама? - она чуть нахмурилась, напряжённо переплетая пальцы между собой на коленях. При всей богатой фантазии Софи не могла представить ситуации или вопроса, на которые её Наставник мог так реагировать. Речь шла о чём-то личном. Болезненном для Софии. Но, если Румпельштильцхен вынужден назвать не причину, по которой она должна покинуть замок, то что же такого произошло? - Что-то с нянюшкой? Она здорова? - на мгновение голос девушки дрогнул отзвуком вины, ведь за прошедшие годы Софи так и не нашла в себе сил увидеться с ней и навестить дом. Всё те же письма, заверения в хорошей жизни и добром здравии, вопросы о её проблемах. И только. - Не томите, Наставник, - сдержать волнительного раздражения всё же не удалось и Софи поджала губы, с нетерпением посмотрев в глаза Румпельштильцхена. Всё же терпение иногда давало сбой. Она хотела знать правду, больше не прячась в спасительных иллюзиях. [nick]Sofia[/nick][status]Дитя истинной любви[/status][AVA]http://sg.uploads.ru/IdaLG.png[/AVA] [sign][/sign]

Отредактировано Helen Foster (24-01-2019 01:21:12)

При желании София смогла бы придумать с десяток неправдоподобных, но всё же возможных тем для разговора, которые крылись в нерешительности и мягкости её Наставника. Только правда и близко не подошла бы ни к одному варианту. Софи не забывала о родителях. Кораблекрушение особенно по началу часто снилось ей в кошмарах, но наяву она просто предпочитала об этом не думать, загружая голову магией, обучением, простыми бытовыми мелочами. София планомерно училась жить без родителей и хотела стать такой, чтобы они могли ею гордиться. Только со временем планы постепенно видоизменялись, детская жажда обнять мир и осчастливить всех и каждого, раз уж она особенная и у самой стать счастливой не получилось, сменилась настороженным недоверием и разочарованием в тех, кому она хотела подарить свободу от бед и несчастий. Слова Румпельштильцхена, что с нянюшкой всё в порядке заставили её свободно выдохнуть и даже чуть улыбнуться. Чтобы в следующий момент одним лишь намёком выбить весь воздух из лёгких.
  - Нет, - тихий выдох раньше, чем смогла сдержать осознание о чём хочет поговорить Наставник. Она не хотела к этой теме возвращаться. Не хотела вспоминать. Не могла вновь вскрыть одним ударом едва затянувшуюся, немного загноившуюся от внутренних слёз и ядовитого чувства вины, рану от смерти родителей и собственного спасения. Когда началась буря Софи спала и ничего не знала о том, как всё происходило. Для столь горячего желания плыть на корабле она знала слишком мало о нём и о море, чтобы заподозрить хоть какую-то необычность в выпадах стихии. Какая-то часть девушки кричала, чтобы Румпельштильцхен замолчал, прекратил заново вызывать реальные картины страшной беды. Она ничего не хотела знать! Ни сейчас, ни потом, никогда! Помотать головой, вскинуть руку, сделать хоть что-то, чтобы прекратить поток слов Учителя, раз голос отказывался прозвучать отчаянно, но настойчиво, и остановить какие-то ужасные откровения, от которых всё в очередной раз изменится. Но София молчала, потому что другая её часть жаждала правды и боли, которая дарует большую силу, чем равнодушие. Боль - это сила, но эту истину Софи только предстоит понять. Она словно переняла состояние Румпельштильцхена и вытянулась в струну - с неественно прямой спиной и неживым выражением лица. Девушка застыла, будто окаменела, скованная воспоминаниями прошлого и нитью откровений, клубок которой распутывал Румпельштильцхен, а она опутывала её, сжималась, впиваясь в тело, грозя разрезать на кусочки одной лишь мыслью - её родителей убили!
  - Забавляясь? - глухо переспросила Софи, едва ощущая, как двигаются губы, потому что за всё время, что говорил Наставник, она не шелохнулась, лишь её пальцы сильнее переплелись между собой. Казалось, девушку даже не удивило, что морские ведьмы вообще существуют. Ведьмы, так ведьмы. Хоть лесные, ей всё равно! Кроме одного факта - ради забавы, не важно чьей, погибли её родители, много других людей с корабля, а если бы не Румпельштильцхен, то и она сама. Они забавлялись! А она потеряла огромную часть сердца, самых дорогих и родных, измучила свою душу ощущением неподъёмной вины за их гибель, словно Софи стала чёрной меткой, проклятьем для корабля. На лабораторном столе лопнули три колбы, две из которых были наполовину заполнены зельями. Стекло буквально рассыпалось в пыль, смешивая зелья между собой, и они испарялись, как под палящим солнцем. Внутри девушки будто сжималась пружина, готовая вот-вот распрямиться и выскользнуть на свободу неконтролируемым магическим выбросом чистейшей яростной боли, но инстинкт самосохранения активировался в тот момент, как София почувствовала на плече тяжесть руки Румпельштильхена. Она вздрогнула и очнулась от бескрайнего вида тьмы перед глазами.
  - Вы это сделали для меня, - не вопрос, лишь тихая констатация факта, казалось бы, не имеющего никакого значения. - Столько лет, - бормотала она, желая хоть немного отвлечься от ранящей правды, разрушающей последние крупицы веры в светлое чудо. Иначе не сможет. Не выдержит. Снова случится что-то страшное. Только сделает она это сама. - Не сдались, - тень удивления в голосе, взгляде, которым она скользнула по руке Учителя, плечу в знакомой рубашке, кудряшкам волос, чешуйкам лица, словно видела всё впервые, чтобы столкнуться с его взглядом. Увидеть отражение своей боли в его глазах. - Я же была уверена, что всему виной моё упрямство и нарушенный запрет. Ведь за всё нужно платить, - прошептала Софи, перескакивая с темы на тему, с чувства благодарности Учителю на собственную отчаянную вину, и стараясь осмыслить истинный смысл фразу "право решать судьбу убийц". - Где они? Я хочу видеть тех, кто позволяет себе столь дорогие забавы, - она так резко встала со стула, оказываясь почти вплотную к Румпельштильцхену, что по ногам прошлось острое покалывание от резкой смены положения. Каре-зелёные глаза Софии потемнели, сверкнув во взгляде огнём ярости, опалившей сердце. Забава. Забава. Забава! Её родители, как и десяток других, что были на корабле, чья-то забава! Это мерзкое, склизкое слово никак не выходило из головы Софи. Перед глазами воспоминания улыбчивых отца с матерью сменялись смертельной тоской и страхом, что читались на лице отца, когда он пытался спасти Софию. - Я им не судья, - отмахнулась девушка, и душа с воем согласилась - нет, она им не судья. Она - палач. И взгляд, с которым София смотрела в глаза Учителя, был красноречивее любых обманчивых слов и попыток зацепиться за оставшиеся крохи милосердия. - Я просто хочу их увидеть, - неправдоподобно мягко прозвучало. Пока сердце ещё трепыхалось в попытке образумить и удержать от непоправимого деяния, холодный разум уже знал, что произойдёт. [nick]Sofia[/nick][status]Дитя истинной любви[/status][AVA]http://sg.uploads.ru/IdaLG.png[/AVA] [sign][/sign]

Отредактировано Helen Foster (29-01-2019 21:27:46)

Софи проигнорировала вопросительный взгляд Наставника. Ей было совершенно не до размышлений и объяснений. В душе творился чудовищный хаос, внутренние чаши весов никак не могли замереть в единственно-верном решении, потому что яростный водоворот магии трепыхал их из стороны в сторону. Слова давались Софии с трудом, поэтому переубеждать Румпельштильцхена в его недоверии в некой её покорности, она не стала. Девушке самой бы понять справится ли она достойно с таким поворотом судьбы или не хватит сил и упадёт в бездну кромешной тьмы? Не было ни времени, ни желания задаваться вопросами и выяснять в теории. Только практика.
  Мгновение, и девушка оказалась в своём кошмаре. Шум волн и стоны. Она побледнела, плотнее сжав губы. Сердце билось, как бешеное, сильнее сжимая в груди пружину разъярённой магии, которая в любой момент могла вырваться на свободу алчущим желанием чужой боли, чтобы заглушить свою. Софи с отстранённо тёплой благодарностью ощутила, как Учитель взял её за руку и повёл вглубь пещеры, иначе она могла бы стоять здесь долго, вслушиваясь в звуки бушующих волн и проникновенные стоны ведьм. Румпельштильцхен уверенно, как и полагает Наставнику, вёл Софи по пути её просьбы и желания увидеть своими глазами тех, кто обрёк её на мучения. И должны ответить за это. На зло ещё большим злом, кажется, так говорил её Учитель?
  Стоило увидеть ведьм, как София с силой вцепилась в руку Румпельштильцхена, вполне возможно, причинив ему боль, но измученный вид трёх ведьм был слишком уродливым. Секундный укол жалости - их уже наказала жизнь в лице Наставника Софи, но шум моря вернул девушке самообладание вместе с чужим вопросом - кто же она такая? София высвободила свою руку из руки Румпельштильцхена, на задворках сознания отметив, что обязательно извинится перед ним за свои порывы. Позже. Сейчас же всё перестало существовать кроме убийц её родителей и до безумия знакомого шума волн.
  - Я та, которую вы сделали сиротой, - прохрипела она в ответ, рассматривая ведьм брезгливым, с огоньком ожесточения, взглядом. - Ради забавы. За десяток минут. Просто так, - каждое слово было коротким, хлёстким, как удар кнута. Постепенно в голос просочилась и с трудом сдерживаемая ярость. Её родители умерли ни за что. Их палачом стал не разбойник, который получил их нажитое добро и убил их за сопротивление. Не безжалостная стихия, которой нет равных в мощи, нет разницы кто в её власти и выбора - взбунтоваться или остаться спокойной. Со всем этим можно было смириться. У каждого варианта такой смерти была бы причина, какое-никакое, но реальное оправдание. Только не в том, что сделали ведьмы, посчитавшие себя выше чужой жизни! Её родители были смелыми людьми, героями для тех, кто всегда были рядом с ними на корабле. Они могли бы предугадать стихию, справиться с нею, как делали не раз до этого, как понимала теперь София. Но против подлого использования магии в своих развлечениях у них не было никаких шансов. Лишь у неё, возможно, шанс на спасение был, знай Софи о своих силах, умей ими пользоваться, и... не боясь что-то изменить. Действовать. Решительно. Без ненужных сомнений. Теперь всё это она могла.
   Девушка смотрела на ведьм, но уже не слышала, что они ей говорили, как оправдывались или сыпали гадости. В ушах звуки бесчинства бури и крики тех, кого она знала с рождения и потеряла так же, как и родителей - всех, кто был на корабле. Она вновь оказалась там. Ей не хотелось спрашивать знали ли ведьмы, когда устраивали бурю, что в море корабль, а возможно и не один, или сделали это как раз специально для их погибели. Софи не нужна очередная порция лжи, в которую может поверить так же, как случилось с разбойником. Она не знала, чего хотела от ведьм, ведь их боль и страх читались в глазах, остро царапая ещё мягкую, добросердечную натуру Софии. Только перед глазами возникла картина того, когда девушка в последний раз видела отца. Когда разжалась его рука, сжимающая её пальцы в обещании спасения. И всё это в одну секунду разбило на кусочки врезавшееся в сознание ненавистное уже слово "забава", сорвавшееся с губ одной из ведьм. Софи даже не поняла, что перед ним прозвучало "не", как отрицание их легкомысленного отношения к жизни людей. Все детали уже были не важны, когда не к месту использованное слово сразу же высвободило магию, которая давно требовала выхода. Вокруг связанных ведьм к своду пещеры взметнулся столп огня и обрушился на них подобно морской волне. Безумные крики и тошнотворный запах моментально привели Софию в сознание, но ей даже в голову не пришло попытаться погасить огонь или облегчить смерть ведьмам, словно происходящее не её рук дело и влиять на это она не может. Слишком большой была затрата магии в едином порыве и всё, о чём девушка могла мечтать - уйти отсюда и забыть о том, что сделала.
    - Прошу... заберите меня отсюда... я не могу это слышать, - отчаянно сказала Софи Румпельштильцхену, резко уткнувшись лицом ему в грудь и зажимая руками уши. Девушку била крупная дрожь и не было никаких сил обернуться и посмотреть, что творится сейчас с ведьмами, потому что такой поток огня должен сжечь их на месте, а Софии казалось, что она просто вот-вот потеряет сознание. [nick]Sofia[/nick][status]Дитя истинной любви[/status][AVA]http://sg.uploads.ru/IdaLG.png[/AVA] [sign][/sign]

Отредактировано Helen Foster (30-01-2019 01:09:13)

Всё произошло быстро. Никакая мысль не поспевала за чувствами болезненной ярости и горя, что вырвались из Софии очищающим, неконтролируемым огнём. Она хотела свободы от прошлого! Девушка достаточно выстрадала за эти годы, разрушая себя необоснованным чувством вины за смерть своих родителей. На самом же деле, будь она на корабле или нет, это не сыграло бы никакой решающей роли - ведьмам всё равно захотелось бы развлечься с чужими жизнями. Просто так. От скуки. Потому что имели на это силы. Потому что считали, что возмездие их не настигнет, что никто не посмеет сотворить с ними подобное. Никто не призовёт к ответу. А у Софи хватило на это сил и у неё было достаточно прав, чтобы отомстить им за всех, кого они так легкомысленно, играючи погубили. Так отчего же так было плохо?
  Девушка заметила, что они вернулись домой только тогда, когда Румпельштильцхен заговорил и коснулся её волос в успокаивающем жесте. Софи едва стояла на ногах от переполняющей её слабости, но тошнотворное мерзкое чувство клубком свернулось в груди, осваивая освободившееся место ярости, и не позволяло оступиться, расслабиться, вычеркнуть из памяти, словно перелистнуть страницу новой книги и продолжить чтение дальше. Разум весьма хладнокровно пытался разложить случившееся по полочкам, по доводам, причинам произошедшего, а сердце умывалось кровью совершённого убийства и не давало понять - как Софи до такого дошла? А ещё успокаивающий её Наставник, его мягкие поглаживания по голове, и присутствие в той же близости, как они и стояли в пещере. Тяжёлое, острое опустошение не отпускало, отчего София крепко обняла Наставника, вновь уткнулась лбом ему в грудь и беззвучно заплакала. Он - её опора. Хрупкое тело девушки сотрясалось от рыданий, но не прозвучало ни единого звука. Она ещё не готова посмотреть Румпельштильцхену в глаза после всего, что произошло. Не зря же он сомневался в силах Софи достойно выдержать это испытание.
  - Простите... сегодня вам многое... пришлось вытерпеть из-за меня, - прошептала она, жадно глотая воздух спустя несколько минут неконтролируемого срыва - теперь уже не магии, а чистых эмоций. Девушка с тяжёлым выдохом и тенью смущения отпустила Наставника, всё ещё не решаясь поднять на него взгляд, как и отойти дальше. Рядом она ощущала его поддержку - не одна, не останется лишь с воспоминаниями и сожалениями о содеянном. Да и сожалением ли? - Я сделала это. Я... - Софи запнулась, мучительно подбирая слова, и резкими движениями стирала дорожки слёз с покрасневших щёк. Да, зрелище должно быть малоприятное, но её Наставник видел и не такое. - ...вынесла им приговор, - с чуть дрогнувшим голосом, но всё же сказала она. - За всех тех, кто не смог выставить им оплату за зло. Наверняка за десятки потопленных кораблей и сотни погубленных ими душ в море. Я - не они, - резко вдруг сказала Софи, подняв взгляд на Румпельштильцхена. Она с жадностью всматривалась в его глаза, надеясь не найти в них фальши, лжи, что он и впрямь её не осуждает. Не для её успокоения и ободрения, а на самом деле. Девушка боялась увидеть в нём... отвращение к себе? Наверное, мнение Наставника - вот единственное, что её ещё могло волновать. Не в ладу с собой она жить привыкла, но лишиться поддержки, одобрения, помощи, всего того, что составляло её жизнь с Румпельштильцхеном, было бы невыносимо.
   - Мне не доставило удовольствия возмездие, но разве не это взрослая жизнь? Принимать тяжёлые решения и делать то, что не нравится, но необходимо? - Софи знала ответ на этот вопрос, но искала подтверждения у Наставника, как пройденный урок, из которого она должна была сделать правильные выводы на будущее, к которому стремилась. Вот только на некогда необъятное желание дарить всем счастье, раз уж лишена его сама, опустилась тень недоверия и сомнений, придавленное закономерным вопросом - а почему другие заслужили и будут счастливы, когда счастье самой Софи было так жестоко разрушено? Чем все остальные лучше её? Лишь отголоски подобного настроя, вопросы, возникающие и с ужасом гонимые добросердечием истерзанного сердца - но это лишь жалкие попытки сопротивления по сравнению с тем, что было до того, как София сегодня узнала о ведьмах и сотворила с ними самое большое зло, какое когда-то делала. - Я устала сомневаться и думать только о других, - девушка вновь перешла на шёпот, вспоминая десятки ситуаций, когда её доверие предавали, когда ей лгали, пытались использовать, а она неизменно переступала через подозрения, звоночки недоверия и ставила себя на место тех людей. - Мои родители могут теперь покоиться с миром, ведь теперь никто не повторит их судьбу, - тихие возражения и протесты сердца, что ни отец, ни мать не одобрили бы, что они никогда не хотели, чтобы Софи становилась убийцей даже во благо, она попыталась заглушить. Если хочет бороться со своей судьбой и чужими судьбами, если собирается повзрослеть, то необходимо принять мысль, что ничего не будет легко. Ей необходимо уметь защищаться! Софи - не жертва, не волшебная палочка для всех подряд. Она та, что наделена силой! - Я проголодалась. Чтобы бы вы хотели сегодня на ужин? - снова глубоко выдохнув, будто отпустила остатки переживаний и тяжёлого самочувствия, чуть дрожащими губами девушка улыбнулась Румпельштильцхену, не позволяя больше эмоциям руководить её поступками. Выкинуть просто так из памяти всё, что произошло, не получится, но обдумывать надо на свежую голову и в спокойной обстановке, а в последние месяцы методичное приготовление еды позволяло Софии разобраться в себе, настраивая на нужный лад. Да и о чём думать? Разве может произойти такая ситуация ещё раз?! Чтобы девушка встала перед выбором - жить или умирать тому, кто причинил ей ужасную боль? Дорогих ей людей за которых стоило бы так кого-то покарать было всего двое - Румпельштильцхен и нянюшка. Тёмный в защите не нуждался, а за нянюшкой она теперь присмотрит обязательно. Поэтому, нет, ничего настолько же эмоционального и личного она себе представить не могла, а, значит, не стоило и переживать о повторении этого ужасного поступка! [nick]Sofia[/nick][status]Дитя истинной любви[/status][AVA]http://sg.uploads.ru/IdaLG.png[/AVA] [sign][/sign]

Отредактировано Helen Foster (02-02-2019 01:36:57)

Софи была хорошей ученицей и старалась прислушиваться к мнению Наставника, его просьбам и требованиям, рассуждениям о жизни. Как бы ни была сильна её изначальная вера в светлые чувства, что несомненно должны преобладать в людях, с самого кораблекрушения она потихоньку испарялась, а сама София, как губка, впитывала науку о жизни, которую преподавал ей Румпельштильцхен. С того момента, как он сказал, что не желает видеть её терзаний, прошло больше полутора лет, за которые София я впрямь рассталась с ненужными угрызениями совести и неуместными сожалениями. Последней  каплей в чаше терпения девушки стало посещение её родительского дома после полугода с убийства ведьм. Ещё один удар, пощёчина от судьбы, которой надоело смотреть на вечный жалобный взгляд девчонки, страдающей о своём прошлом. Дом давно продан, о ней говорят, как о мёртвой, а нянюшка уехала к своей троюродной сестре ещё год назад. Разум всё понимал - Софи первая бросила и дом, и няньку, но сердце, молчаливо обливаясь кровью, лишь охотнее чернело. Вернулась она в замок Тёмного с полным осознанием, что с прошлым покончено. Нет у неё никого и ничего. Только Он - её Наставник. Но с каждым месяцем Софию потихоньку начинали одолевать переживания, что и обучение скоро закончится. Сколько он может держать при себе ученицу? С её появления уже прошло без малого шесть лет, она совсем взрослая. Иногда ей казалось, что вот-вот Румпельштильцхен её позовёт и начнёт один из самых тяжёлых разговоров в жизни Софи. Её пугало не отсутствие дома, а самого факта одиночества без него. Тотального, беспросветного. Она же прикипела к нему всей душой, как можно от него отделиться, уйти? Но это неизбежно. Он же взял её на обучение, а не взял на себя ответственность за всю её жизнь, не становился опекуном, который обязан о ней заботится всегда. У Румпельштильцхена тоже могут быть свои планы, свои дела, своя жизнь, и рано или поздно, место Софии в жизни Тёмного и в его замке придётся освободить. Наставник молчал и все подобные мысли лишь изредка посещали Софию только для того, чтобы напомнить - ничего вечного в её жизни нет, поэтому необходимо ценить каждый день, проведённый в замке рядом с Наставником. Всё равно придётся заплатить, так пусть же расплата задержится как можно дольше!
   Если бы Софи была слишком сентиментальна, да не будь поводом её знакомства с Румпельштильцхеном такая трагедия, то можно было бы и приготовить завтра какой-нибудь праздничный ужин. Шесть лет и шесть месяцев с того дня, как она стала его ученицей. Но девушка понятия не имела о том, сколько в точности прошло времени, не вела подсчёт, а иногда и казалось, что другой жизни не знала. Жила у Тёмного в замке, обучалась магии, выполняла хозяйственные работы, когда того хотела или была необходимость, а затем и начала готовить, повинуясь странному исполнению желания окружить Наставника хотя бы подобием настоящей заботы. Сейчас же по прошествию времени её опыт насчитывал различные блюда и практически ежедневное приготовление настоящей еды, которая полностью вытеснила магическую. Софи неизменно ворчала, когда заставала Наставника с наколдованным чаем и печеньем в лаборатории - ведь вкусный чай она готовила и сама, а напечь пирожков или даже печенья было для неё давно не так трудно, как могло ей казаться раньше. Да, Тёмный особо не нуждался в еде и сне, но это не отменяло того, что настоящая пища вкуснее и теплее, ведь готовила София с неизменным желанием порадовать Наставника. Правда всё терпение, мягкость и забота на нём и заканчивались, потому что столь ценный запас она разучилась тратить на каждого встречного.
  Для приготовления еды требовались настоящие продукты, поэтому Софи часто бывала в самой большой деревне, где находился рынок. Девушка всегда знала, что ей необходимо, а обмануть её по свежести или весу было весьма трудно. Со временем она научилась реагировать спокойнее на подобные попытки, хотя иногда и безудержно хотелось проклясть особо наглого лгуна. Сегодня у Софии главной целью была прогулка, а не продукты, поэтому неспешно шагая между рядами, она присматривала что-нибудь вкусное, ароматное и обязательно свежее. На удивление легкомысленное настроение поспособствовало тому, чтобы не совершить роковую ошибку, стоило ей почувствовать, как кто-то за руку резко дёрнул её в сторону и увлёк за расставленные тут и там телеги, пока она пыталась удержать корзину.
  - Жить надоело? - огрызнулась девушка, стоило незнакомцу в тканом плаще с капюшоном на голове остановиться и отпустить её руку. - Тогда есть менее мучительные способы. Софи не боялась за себя - кого бояться с её-то силой да обучением у самого Тёмного? Будь здесь кто столь сильный, она бы почувствовала. Скорее всего кто-то просто обознался, принял её за другую, потому что ни с кем в деревнях в округе Замка, девушка близко не общалась, чтобы позволять кому-то такую наглость.
  - Жить скоро надоест тебе, - проскрежетала старуха, разворачиваясь лицом к Софии, и скинула капюшон. - Я пришла к тебе с миром, предупредить об опасности.
  - Ты, - поражённо выдохнула Софи, глядя на изменившуюся, но не настолько, чтобы не узнать, морскую ведьму. Ведьму, которую она сожгла в порыве ярости и боли. Одну из ведьм, которая виновата в смерти её родителей. Она стояла сейчас перед Софией, словно не прошло тех полутора лет. Длинные белые волосы, морщинистое лицо, водянистые глаза, почти полностью застеленные белой плёнкой. - Пришла восстановить несправедливость чудом выжившей? - девушка сощурила глаза, моментально взяв себя в руки, и стала наступать на ведьму, с силой сжимая корзину в руках. - Я помогу.
  - Желаешь убить быстрее, чем закончатся крупицы времени, что мне отведены? - старуха неожиданно ощерилась в улыбке и перестала отступать, с усталым стоном опустившись прямо на землю. - Я и мои сёстры не по своей воле устроили бурю, чтобы погубить твой корабль. Нас просили потопить его. За смерть твоих родителей заплатили. Не догадываешься кто, София?
  Девушка остановилась, непонимающе глядя на старуху. Что за бред она лепечет? И даже не важно, как осталась в живых, лишь присутствие рядом большого количества людей спасало её от повторения. Софи давно привыкла заканчивать все свои дела, и уже нисколько не сожалела о гибели убийц её родителей, но вместо того, чтобы жить после чудесного спасения, ведьма вновь лезет в пекло, поднимая опасную тему.
  - Мне не интересна твоя ложь, - процедила сквозь зубы девушка, развернувшись с явным желанием уйти. Время и впрямь убьёт эту ведьму слишком скоро, чтобы делать это самой Софи.  - Забейся в самую глубокую пещеру и закончи свои дни, как и полагается убийце - в проклятом одиночестве.
  - Тёмный, дорогуша, - скрипучий голос старухи прозвучал характерно и, словно стрела лука, угодил в спину, отчего Софи в одну секунду оказалась рядом с ведьмой, сжав магией её горло.
  - Закрой свой рот, не смей даже думать в его сторону, - глаза девушки потемнели от вмиг вспыхнувшей ярости, но старуха и не думала останавливаться.
- Он одарил нас подарками, чтобы сделать тебя сиротой. Ты - дитя истинной любви, лакомый кусочек для любых планов всех тёмных! - она хрипела, задыхалась, но продолжала произносить слова, некоторые из которых едва были слышны, но узнаваемы. Морская ведьма даже и не пыталась сопротивляться, лишь говорила, будто боялась не успеть. - Он избавился от нас... помеха в плане... твоими руками... опасные знания...
  София слушала этот кошмар и не могла поверить, что ради столь вопиющей чуши можно рисковать жизнью. Но раз смерть неизбежна, то почему бы не очернить того, кто поспособствовал её приближению, так?
  - Ты жалкая, - с презрением сказала девушка, перестав душить старуху. - Потратить столько последнего времени и сил, чтобы так неправдоподобно отомстить тому, кто вас разоблачил? Ты же ведьма! Неужели ничего нельзя было придумать поинтереснее, чем просто натравить ученицу на своего учителя? - Софи поморщилась, отгоняя назойливый ворох мыслей, которые всё равно появились после этих обвинений. Чушь! Бред! Быть того не может, это понятно сразу же. Она об этом даже думать не будет! В голове выстраивались спасительные версии - старуха рассчитывала, что если Софи выскажет всё Тёмному, он может её выгнать, так она отомстит самой девушке, а если же Софи примет ложь за чистую монету, то отомстит ему за ведьму. В любом случае должна была получить отмщение... если бы София была столь доверчива! Только благодаря Наставнику и урокам судьбы, ничего у ведьмы не выйдет. - Попадёшься мне на глаза ещё раз, ждать истечение твоих крупиц времени я тогда не стану, - будничным тоном предупредила девушка, ощущая, как всё та же ярость стучит в ушах.
    Желание наказать каждого, кто хоть какую-то гадость скажет про её заботливого и самого лучшего, хоть и не идеального, Наставника, растекалось по венам, требуя действий. Чтобы подавилась старуха этими обвинениями, чтобы на коленях умоляла поверить, что она оболгала Румпельштильцхена, поэтому решительными шагами возвращаясь на рынок, Софи не слышала, что та продолжала ей говорить. Все силы уходили на самоконтроль. Если среагирует - покажет, что её слова задели, что зацепили в душе застарелые, давно забытые сомнения, что ей неслучайно так повезло - выжить и обрести что-то другое, отличное от семьи, но столь же дорогое и... родное. И это она не позволит разрушить призраку! Про Тёмного многие болтают грязь. Всех языка не лишишь, не заставишь улицы подметать столь же усердно, как и болтать. С этими мыслями Софи закупилась продуктами и вернулась в замок, чтобы до очередного урока успеть что-нибудь приготовить. Ей казалось, что она смогла выкинуть из головы эту встречу с ведьмой, которую жизнь и сама наказала. Рассказывать же Наставнику и вовсе было не о чем. Нет ведьмы - нет темы для разговора.[nick]Sofia[/nick] [ava]http://s7.uploads.ru/uDzk8.png[/ava] [status] Тёмная ведьма[/status][sign][/sign]

Отредактировано Helen Foster (11-02-2019 00:43:26)

[nick]Sofia[/nick] [ava]http://s7.uploads.ru/uDzk8.png[/ava] [status] Тёмная ведьма[/status][sign][/sign] Долгие задумчивые взгляды и растревоженные тени, беспокойно снующие в самых дальних уголках души. София злилась на себя, ловя на размышлениях - а может ли такое быть? Как о таком вообще можно думать?! Это подобие ведьмы просто издевалось над ней, скармливая ложь так же, как и тот разбойник, что зашёл за палочкой в Тёмный замок якобы для спасения жены и ребёнка. Сколько таких лгунов было в их с Наставником жизни? Она тогда уже сделала ошибку, поверив вору вместо Румпельштильцхена, второй раз Софи на это не поведётся. Не предаст своего Наставника недоверием. И всё равно нет-нет, да мелькали мысли, сомнения, размышления. Бесконтрольным фоном всплывали обрывки чувств и мыслей, что были в самом начале. Воспоминания их знакомства и острый вопрос доверия. София помнила свои наивные, горячие вопросы, словно задала их всего час назад. Настолько важно для неё было ощутить, что она в безопасности. Он ей обещал и за столько лет подтверждал это не словами, а действиями. Терпел её выходки, возражения и ошибки. Заботился, помогал, учил. О чём здесь можно думать? Только о том, что она была его целью. Лишь целью и ничего больше. Хах, именно этого хотела старуха? Отравить их отношения старыми детскими опасениями? Софи не доставит ей такого удовольствия. Волшебнице просто любопытно, кто такие дети истинной любви? Чем они такие особенные? Ещё одно знание, не более того. Это всё, чего бывшая морская ведьма добилась своими предостережениями. Право слово, верить в бескорыстную помощь той, что лишила жизни целую команду корабля? И не суть важно по приказу или по собственному желанию. Нет, не по этому пути идёт Софи. Её за руку продолжает вести Наставник. Бережно и терпеливо.
   Вряд ли Тёмный мог себе представить, что увлёкшись истреблением света в душе Софии, сам им станет. Всё вокруг его подопечной потемнело, сердце обуглилось под мастерским обучением, и лишь его образ, тёплые чувства и привязанность к нему освещали её путь. Обманутый, преданный свет страшнее тьмы, но София не знала ничего подобного, не раздумывала над светом и тьмой, воспринимая свой дар единым целым, подконтрольным лишь ей, а она могла карать и миловать - просто потому что способна. Прочитав про истинную любовь всё, что смогла найти в библиотеке, София ещё больше начала сомневаться в словах старухи. Да, её родители очень любили друг друга, рука об руку преодолели множество препятствий и проблем, но чтобы настолько идеально? Что их любовь подарила Софи этот дар? Древние книжки с верой в невероятно красивую легенду. Софи же не верила в это совершенно. Она вызвала в ладони огненный шар, вспоминая, как этот самый огонь прервал жизнь ведьм. Что-то не похоже на действия сопливого и благородного порождения истинной любви. София трансформировала шар в тонкие огненные лианы, и они, повинуясь её желанию, вмиг оплели три страницы книги с неправдоподобными историями про истинную любовь, медленно сжигая, при этом не причинив ни малейшего вреда соседним листам. Девушка с лёгкой улыбкой погасила огонь и посмотрела на пепел, небрежно сдув его с талмуда. Повезло же лгунье, что вокруг было слишком много народа, а выглядела она и без того паршиво, иначе бы быть ей таким же пеплом. Снова. Софи отправила книгу в самый дальний и высокий угол, всё ещё посмеиваясь над попыткой старухи такой чушью рассорить, сделать врагами её и учителя, заменить горячую благодарность на столь же пламенную ненависть. Что ж, ради такого дохлого дела, София даже готова тщательно осмотреть лабораторию Наставника, чтобы в случае ещё одной неожиданной встречи, если бывшей ведьме захочется воплотить в жизнь ещё какой глупый план мщения, Софи смогла с чистой совестью рассмеяться ей в лицо - и это последнее, что та услышит в своей жизни. Смех той, чью жизнь она разрушила до основания и создала совершенно другую.
  Невольно проявляя к Румпельштильцхену больше внимания, чем обычно, София не замечала ничего нового. Отблески некоего волнения или излишней задумчивости, так то дел у Тёмного мага всегда было много. Вдруг он раздумывает над тем, как продолжить её обучение или наоборот, закончить? После встречи с ведьмой, девушка спокойнее начала относиться к мысли, что её обучение Румпельштильцхен мог прекратить в любое время. Ложь старухи лишь показала, что он всё равно навсегда останется для Софи родным и близким, о котором хочется заботиться, которому хочется помогать. То, что ей придётся жить в каком-то другом месте и перестать приходить к нему на уроки, не означало, что они перестанут видеться. В этом Софи теперь была уверена. Его она не отпустит. У каждого будет своя жизнь, свои дела, но их общность никуда не денется, а связь никогда не разорвётся. Поэтому, с любопытством рассматривая лабораторию, она и не думала искать какой-то вселенский заговор Наставника по её душу. Никаких книг с кровавыми пометками, ни свитков с пунктами плана, как он готовит её на заклание какому-нибудь духу или что там ещё имела в виду эта доживающая свои последний дни старуха? София была настроена исключительно иронично к каждой своей находке - будь то флаконы с зельями, назначение которых было совершенно непонятно, - конечно, а вдруг в одном из них яд специально для девчонки, на которую он потратил столько сил и времени, чтобы обучить и вырастить? - и вызывало лишь ехидные мысли, или талмуды, которые Софи сама изучала с Наставником и самостоятельно. Ну в самом деле, не лезть же в его спальню, чтобы в очередной раз опровергнуть, что под кроватью у него нет сундука с коварными планами на дальнейшую жизнь Софии? Да и откровенно, девушка не могла представить, зачем она может понадобиться? Всё, что у неё есть - жизнь и дар, а они оба и без того использовались её учителем, чтобы вдруг избавляться. Нет, всё же слишком много сил и заботы в неё вложено, чтобы убить.
   Полуулыбка сошла с губ Софии лишь тогда, когда она каким-то случайным образом заглянула на самую нижнюю полку в стеллаже с фиалами. Эти три, с разными, кажется, волосками, выделялись по ощущениям девушки. Странное, но что-то родное. Она отодвинула стол, чтобы удобнее присесть на пол, и аккуратно провела пальцами по стеклу каждого. Вне всяких сомнений, эти волоски принадлежали ей. Софи это чувствовала. Зачем? Вопрос застыл льдом на губах и не прозвучал, сердце замедлило своё биение, будто перед прыжком в бездну, сотни мыслей и предположений царапали разум, но девушка не спешила делать выводы. Это всё слова старухи подогревают её паранойю! Девушка злобно фыркнув, встала, возвращая стол на место, словно ничего и не было. Если они есть у Наставника, значит, нужны! Но ничто за эти годы не натолкнуло Софи на мысль, что он хочет ей зла, так почему сейчас допускает это?! Она не имеет никакого права обвинять и подозревать Румпельштильцхена, ничего не зная. Они могли понадобиться для завершения её обучения или какого-нибудь защитного заклинания, прежде чем он выпустит свою ученицу в большую жизнь. Нет, мерзкой ведьме не удастся к родителям добавить ещё и разрушенные отношения с Наставником! Она верит, что он не причинит ей боли, не предаст и не желает зла. Софи просто немного последит на Тёмным. Ей всего лишь любопытно, а ему она доверяет! Правда?

Отредактировано Helen Foster (20-02-2019 02:31:17)

[nick]Sofia[/nick] [ava]http://s7.uploads.ru/uDzk8.png[/ava] [status] Тёмная ведьма[/status][sign][/sign]
Если бы она только знала, чем закончится слежка за Наставником, конечно же, просто от любопытства и горячего желания доказать всем и вся, что Тёмный не зло во плоти - коварное и бессердечное, - то... начала бы следить за ним раньше! София глазам своим не поверила, когда увидела свою нянюшку, которую навестил Румпельштильцхен. Это же укладывалось в рамки заботы, верно? Он присматривал за единственным дорогим человеком, который остался у неё после родителей. И её счастью не было бы предела, когда после ухода Тёмного сама пришла к нянюшке. Если бы не одно большое "но" - она ничего не помнила о Софии и её семье. Давно жила в этом домике и нигде больше. Юная волшебница не могла понять, как такое возможно? Что сподвигло Наставника лишить её нянюшку памяти и оставить здесь, в этой маленькой деревне? Могла ли та сильно страдать, что лишилась ещё и Софии? И Румпельштильцхен помог унять боль. Вопросы. Десятки, сотни. С каждым днём и новым открытием Софи было не до улыбок. Ироничное настроение, с которым она собиралась активно уличать старуху во лжи, испарилось, оставляя лишь напряжённое ожидание беды или облегчения, что всему происходящему есть другое подходящее объяснение - Наставник действует ей во благо. Она должна знать правду, какой бы та ни была. Сердце активно воспрепятствовало любым мыслям, очерняющим образ Румпельштильцхена. С ней он был другой! Он же хотел разделить с ней своё одиночество, обещал защищать и заботиться. И всё это было долгие годы! Но Софи хотела вернуть себе нянюшку, извиниться за то, что пропала и не объявлялась... Письма! Она же писала ей письма, но как, если ничего не помнила? Или писала не она, или память потеряла лишь недавно. София узнает, вернув ей память. Всё расскажет и тогда можно будет точно увериться, что Наставник ей не враг. Даже думать об этом было тошно и больно, и Софи верила, что найдёт объяснение.
  Последующие полторы недели девушка искала способ вернуть память няне. Ингредиенты для зелий пришлось искать самой. Не использовать же запасы Наставника? Вот и представился шанс проверить, как хорошо она усвоила науку зельеварения. За совместными ужинами и всё ещё проходящих уроках, Софи внимательно рассматривала Румпельштильцхена, уже сомневаясь во всём, что видит. Она не могла поверить, что улыбка была лживой, а забота напускной, что глядя ей в глаза он думал о каком-то неведомом ей плане, в котором сыграет свою последнюю роль в его жизни. Это было невозможно. Невыносимо. Ужасно. Софи перестала улыбаться, иногда становясь рассеянной из-за своих размышлений. Она не позволяла ни сердцу, ни разуму взять над ней верх, оставляя себя в той неизвестности - безразличной, холодной. До того момента, пока не будет готово зелье.
  Тот вечер София запомнит навсегда. На то короткое "навсегда", что ей осталось. Девушка была хорошей ученицей, чтобы самостоятельно справиться с зельем для возвращения памяти. И узнать то, что никак не могло до неё дойти - правду. Как нянюшка пыталась бороться с Тёмным за Софию, как вся его слава была истиной, и что у Софи очень редкий дар, который для чего-то понадобился ему, раз забрал её к себе. Тёмный маг ничего не делает просто так. И как угроза няни обратиться к феям привела её к беспамятству всего через месяц после первого письма Софии. Все же последующие, что она получала от няньки, оказались искусной ложью. Первой ли в жизни девушки? Софи исчезла без слов из дома няньки, когда та начала уговаривать её уйти, сбежать от Тёмного, спасать себя от любого плана, какой бы тот ни задумал.
  Девушка появилась в лесу вдалеке от замка Тёмного и громко захохотала, кружась по поляне в непроглядной ночи, раскинув руки. Софи его считала спасителем, Наставником и благодетелем, а он её всего лишь целью. Деревья вокруг девушки гнулись, ломались, крошились, гнили в мгновение ока. А она хохотала, не в силах остановиться. Тот, кого Софи впустила в душу, кого считала уже родным, кого хотелось оберегать и заботиться, убил её родителей! Вскормил по своему образу и подобию ради неведомой ей цели, а глупенькая сиротка считала, что он просто одинок и ему нужен близкий человек, которого можно... любить? И снова каркающий, безжалостный смех умирающей веры, что кому-то нужна, что кем-то оберегаема, кому-то небезразлична. Она лишь бездушное средство, цель, возможно, просто ингредиент, как и представляла будучи ребёнком в своих кошмарах. Он лгал ей глядя в глаза, обманывая ребёнка, разливая в её душу яд, а обещал излечение. София резко остановилась посреди выгнившего леса, остатки которого развеял ветер. Чёрные волосы растрепались, а тёмные глаза безразлично осматривали то, что творилось вокруг. Сейчас её Наставник был бы ею горд - она как никогда напоминала тёмную ведьму. Она ею и стала. Боль невыносимая, разъедающая, острая, была собрана и накрыта тьмой в самой глубине растерзанной правдой души. Равнодушие опустилось сверху ледяным покрывалом, проясняя сознание. Она достаточно проявила эмоций каждый раз, когда внутри неё что-то убивали. Где-то в подсознании ещё билась искра совершенно глупой надежды, что, если в самом начале она и была для Румпельштильцхена лишь целью - ведь он не знал её, - то с годами привязался к ней и отказался от любых ужасных планов на её счёт. И тогда Софи простит ему первоначальную ложь, возможно, со временем простит и родителей, уже отомстив за их смерть ведьмам. Лишь бы отказался, лишь бы любил её так, как любит его она. Но и эта невообразимая чушь была затолкана далеко, оставляя кристальную пустоту. У неё слишком много дел, чтобы раскисать. Чтобы ни задумал Тёмный, решит ли он это сделать или нет, а Софи должна подстраховаться. Больше она никому не позволит себя использовать!
  Новая встреча с бывшей ведьмой прошла уже по-другому, ведь это сама София нашла её. Как прозаично, на том же самом месте, где та и умерла вместе с остальными сёстрами. Тогда, когда Софи за ручку привели на их казнь, прекрасно осознавая, что боль внутри девочки была слишком сильна, а магия несдержанна. Всё было разыграно, как по нотам. Никогда раньше у девушки даже мысли не было в направлении, как навредить своему Наставнику. Но чтобы хоть как-то жить дальше, Софии пришлось отринуть прошлое и образ того, кто её обучил и воспитал. У неё появилась абстрактная цель, враг, который желал ей зла. И всё, что ей нужно - нанести удар первой. Она не могла думать о Румпельштильцхене, как о враге, иначе бы просто сломалась, не смогла, сдалась бы без боя и позволила сделать с ней всё, что только он захочет. Если больше ни на что не способна и не нужна. Это же оплата за обучение? Но тьма, что взрастил в ней Румпельштильцхен, требовала отмщения, жаждала доказать Наставнику, что он трудился не зря, и она стала достойной ученицей. Поэтому из старухи, которой едва ли осталось больше месяца на жизнь, она вытащила всё, что та только знала. О своих родителях, о преступлениях Тёмного, и о кинжале, который был единственным слабым местом мага. Софи не знала, что он задумал, но была уверена, что для этого нужны были те её волоски, что она нашла в лаборатории среди сотни таких же непонятных фиалов. Разве это не доказательство, что он не передумал? Не переменился в решении использовать Софию? С цинизмом, который хоть как-то поддерживал её силы, она даже размышляла, а что по замыслу Тёмного её ждёт в конце? Жизнь или смерть? Зелье забвения или всё та же спальня на втором этаже, если ему нужно от неё что-то постоянно? В таком случае будет ли она вообще понимать, где находится и кто она? Как много оказалось вариантов. Заменить же один из волосков на волос умирающей бывшей морской ведьмы было бы слишком заметно для такого сильного мага, как Тёмный, поэтому Софи пришлось повозиться, чтобы сделать точно такой же фиал, накрытый её нынешней магией на чужой волос. Как только Румпельштильцхен решит воспользоваться и вытащит его из фиала, её магия растворится, оставив лишь безжизненный волос умирающей ведьмы. В тот решающий момент Тёмному явно будет не до этого, а заметит, так что ж? Скрываться ни ему, ни Софии тогда не придётся. А пока она займётся ещё одним важным делом - кинжалом Тёмного. София не желает его использовать, но теперь ей приходится думать даже о страшных вариантах - больше некому защищать её спину и заботиться о благополучии. Да и был ли он когда-нибудь?

Пепел летит,
Тенью закрыл глаза,
Пепел хранит
Все, что забыть нельзя*

София уже знала, этот день настанет. День, когда её жизнь оборвётся, чтобы ни задумал Румпельштильцхен. Тёмный маг. Её Наставник. Спаситель. Заботливый и мягкий опекун. Лживый паук, опутавший паутиной наивную сироту. Он заставил её поверить, что всё возможно. Что со смертью родителей мир не рухнул, погребая её под собой, оставляя задыхаться в одиночестве и коротать уходящее время. Он заставил её поверить, что желает ей добра, что убережёт от боли, поймёт ошибки, не осудит за провалы. Он. Заставил. Её. Поверить. Что. Ему. Не. Безразлична! Он обнимал её, гладил по голове, утешал, когда её сердце разбивалось раз за разом! Она прятала свои руки в его ладонях, чтобы он своей заботой исцелил её. Она научилась готовить и ухаживать за замком, чтобы создать для него уют и порадовать - её Наставник должен улыбаться! Ей так хотелось сотворить здесь целый мир, который принадлежал бы лишь им двоим. Она так привыкла к их урокам, беседам за чашкой настоящего чая или за едой, к обсуждениям той или иной книги. Привыкла к тому, что в огромном замке ей нашлось место. Она дома. У неё есть предназначение, её ждёт жизнь, полная возможностей, и она пойдёт по ней, опираясь на сильную руку своего Наставника. Она не одна!

Пепел летит,
Тенью закрыл глаза,
Пепел простит
Все, что простить нельзя*

И всё это ложь. Чёрная, липкая, беспросветная, с привкусом пепла надежды, веры, любви. Они распяты, выпотрошены, а затем сожжены правдой. София лишь  ценный экземпляр, который вырастили так, как было нужно. Из неё, как из глины, вылепили то, что хотели видеть. Она - никто. Её чувства - не в счёт. Её жизнь - лишь данность. Её мнение - не интересно. Её любовь - не нужна. Как ей быть дальше?

Разорван свод небес,
Закат плащом на плечи,
Он скроет боль, и станет легче,
Дыханья нет, и мир вокруг исчез*

София с огромным трудом, но нашла место, где хранился кинжал. Место, скрытое кровной магией, до которой девушка не спешила добраться. Впервые у неё появились тайны от Наставника, впервые она не была для него открытой книгой. Просто потому, что он давно её не читал. Скучная, предсказуемая, схороненная до лучших времён. Он считал, что узнал о ней всё. Изучил. Он же её и прописал. Как могла София избегала его - лишь бы не догадался, лишь бы не увидел за дрожью ресниц болезненное неверие, которое, как ядовитый плющ, цеплялось за душу и не желало уходить - может быть, все ошиблись? Может быть передумает? Поймёт, что не найдёт никого преданнее её, никто не будет любить его так сильно, как она, никто не рискнёт за него жизнью, как она. Только ради него и только до того, как узнала правду. Ночами Софи просыпалась от ужасов, которые ей приготовил Наставник. То он пытался вырезать ей сердце ритуальным ножом на каменном алтаре, то сбрасывал с огромной скалы в пасть морскому чудовищу, то травил медленным ядом, то отдавал в рабство какому-то чернокнижнику. За неделю до ритуала она почти перестала есть и спать, поэтому пришлось воспользоваться зельями, иначе бы просто сошла с ума. День же, когда ей суждено было исполнить своё настоящее предназначение, София узнала сразу. Слишком весёлый Наставник. Смех, шутки, радость. Сердце Софи останавливалось только от одной мысли - такое счастье никогда раньше она ему принести не могла. Только лишь ритуал. Только так она могла сделать его счастливым!

На призрачном пути
Рука хватает воздух,
И рвать судьбу на части поздно*

Он пригласил её в лабораторию на ритуал. Лишь забыл уточнить, что главным составляющим его будет она сама. Софи особенно тщательно выбирала платье, в котором придёт на собственные похороны. Как необычно, правда? Иметь великую возможность принарядиться для столь важного момента в жизни! Момент, когда слетят все маски, испарится ложь, а значит и рухнет их мир, построенный лишь на ней. Не было в нём ничего настоящего, искреннего, тёплого! Бутафория, иллюзия, игра и фарс! Ей даже интересно, ненавидел ли он её, когда она по-детски наивно льнула к нему с объятиями? Брезгливо ли морщился, пока она рыдала у него на груди? Раздражался ли от её наивности? Радовался ли доверчивости и глупости? Её душа корчилась в безумных муках, представляя каждый из этих вариантов. Только слёз не было. Они кровавыми реками затапливали душу, отчего она бывало задыхалась по ночам. Но не плакала, потому что раз за разом вспоминала - слёзы остались на его жилетке, к которой она доверчиво прижималась покрасневшей щекой.

Исчез последний миг
В цепи простых событий,
Застынет лед в сердцах разбитых,
И только ночь услышит крик мой,
Горький как пепел...*

София шла в лабораторию в длинном чёрном платье, поверх которого сеточкой спускались алые цветы, очень напоминающие кровь. Глубокий вырез, открытые плечи. Она никогда не позволяла себе такой откровенности, но разве не в этом суть ритуала? В голой правде? Софи выглядела так, как будто пришла на приём среди хороших знакомых, поэтому её платье было праздничным, но необычным. Полной противоположностью того, что заказывала София у своего будущего Наставника в самый первый день. Когда поклялась ему в верности. За то время, что она знала о существовании  планов на свой счёт, юная ведьма устала ждать неизбежного и притворяться, что ничего не подозревает. Ложь - не её удел, лишь необходимость. Она с болезненной агонией ждала этого дня и при этом молилась, чтобы он никогда не настал. Наставник передумал. Осознал. Почувствовал. Не смог. Но переступив порог лаборатории и очутившись в золотых тисках, с хрустальным звоном разбилась последняя надежда, что она значила для него больше, чем мог дать ему ритуал. И хотелось кричать - чего же тебе так не хватало? У тебя есть всё! У тебя есть сила, власть и я! Ну чего же тебе не хватает?! Я дам тебе всё!

Найти короткий путь
Сквозь пропасть между нами,
Нас грело страсти злое пламя -
Сгореть дотла и душу не вернуть...*

Они стояли друг напротив друга. Разодетые, ухоженные, красивые. В их распоряжении была целая вечность, которая пала жертвой лжи, непомерных аппетитов и слепой веры. Вот она - правда. Прозвучала, проявила свой истинный лик. Уродливый, ядовитый, безжалостный, глумливый. София во все глаза смотрела на Наставника, которого, как оказалось, она совершенно не знала. Каждое его слово, словно отравленная стрела, попадала прямо в цель -  в трепещущее, ещё живое сердце, которое до последней секунды надеялось - нет, не сможет, вот сейчас вот не сможет, одумается, глядя в глаза Софи. Но он не смотрел и торопился добраться до желаемого. София лишь красивый сосуд для тьмы. О, высшие силы, ради этого стоило так истязать её ложью?! Столько лет мучить себя, изображая внимание и заботу? Софи была опасна для всех, кроме своего Наставника, перед которым всегда была открыта и беззащитна, беспомощна! И он медленно убивал её словом за словом, проворачивая смехом стрелы в её сердце, раскромсав на части, отравляя кровь. "Дорогуша", "спектакль". Вот, что для него все эти годы жизни Софии. Лишь спектакль!

Видеть и верить снегу иль пеплу?
Тьме или свету?
Тьмы или света ждать?*

Всколыхнулся свет в душе девушки, бессмертный, как и тот, который им для неё был - Наставник. Не то злобное, алчное чудовище, что смеялось над Софи, а тот, кто был для неё эти годы заботливым, внимательным, щедрым, сочувствующим и понимающим. Ей было так больно, что хотелось отдать ему всё, что только хочет. Если она ни на что больше не годится? Ничего не может для него сделать? Да и не нужна ему совсем. Зачем. Ей. Тогда. Жить?! У неё никого не осталось - даже нянька не примет её ведьмой! Пусть же заберёт всё и освободит от этой пытки! А тьма прекрасно знала, что подмена волоска сработала, и предвкушала триумфальный провал зазнавшегося колдуна! Никто безнаказанно не причинит ей боли! Никто и никогда!

Злая ночь стерла день,
Из души свет гоня,
Там, во тьме, вижу тень,
Что без слов ждет меня*

Порыв самопожертвования закончился вместе со взрывом котла и освобождением от пут, которые её сдерживали. Выдох. Тяжёлый, будто всхлип, но её глаза сухи. В голове шумит от эмоций - она никак не могла сопоставить двух Тёмных - которого знала и которого только что увидела. Спектакль? Игра? О, он просто великолепный лжец! Короткий, нервный смешок сорвался с алых губ, и Софи носком туфли пренебрежительно отпихнула золотые нити, что потускнели и словно стали обычной ничем непримечательной ниткой.

Путь назад не найти,
Край судьбы я сотру,
Чтоб тебя отпустить,
Душу жгу на ветру*

- На зло отвечать ещё большим злом, Наставник? - хрипит София, медленно перебирая в воздухе пальцами, как любил это делать Тёмный. - Хотел тёмную ведьму? Будет тебе тёмная ведьма! - оскалилась девушка, посылая в остатки котла от взрыва такой сгусток магии, что они рассыпались совсем. От той силы, что он так хотел отобрать. Ведьма медленно двинулась по лаборатории, усмиряя неуёмное желание броситься к Тёмному и посмотреть всё ли с ним в порядке? Её Наставник ранен? Ему больно? Только нет больше Наставника. Есть Тёмный маг, который обманом хотел забрать её силы. Хотел убить свет? А он живуч! Хотел поработить тьму? А она вот не согласна! Так дважды просчитаться. Если понадобится, Софи сама своё сердце вырвет, если оно не угомонится шептать, если не о прощении, то о понимании, но больше она не позволит себя обмануть!

Пепел летит,
Тенью закрыл глаза,
Пепел простит
Все, что простить нельзя*

- Эй, Наставник, очнись. Возвращайся ко мне, не покидай надолго, - насмешливо позвала София, поворотом запястья отправила в него луч магии, чтобы пришёл в себя, и завязала на его ноге ту нить, что сдерживала её саму. Вот только нить позволяла Тёмному и колдовать, и передвигаться. Кроме возможности перемещаться. Ну уж нет, бегать за ним Софи была не намерена. Он останется здесь и захочет сопротивляться, а ведьма с огромным удовольствием посмотрит, что же с ним сделал этот ритуал, когда вместо её волоса был использован волос умирающей, беспомощной старухи? - Ты познаешь ту боль, через которую прошла я. Я разорву твоё сердце на кусочки, твоя жизнь треснет, как та первая моя чашка, но только рассыплется на части. Очнись, Тёмный, очнись, - тихо, самой себе, прошипела сквозь зубы София, потемневшими от яростной боли глазами, смотря на того, кто когда-то был дороже всех на свете. Пришло время взглянуть в глаза правде и тому монстру, которого сотворил!
[icon]http://s9.uploads.ru/zk7V3.png[/icon][status]Обманутая тёмная ведьма[/status][nick]Sofia[/nick][sign][/sign]

Отредактировано Helen Foster (21-02-2019 20:58:50)

София следила за каждым движением, за любым изменением в выражении лица Румпельштильцхена. В груди всё ныло от несправедливости происходящего. Так не должно быть! Как такое вообще могло случиться? Её почти идеальный мир - кукольный домик, за пределами которого хитрый кукловод сновал вокруг в предвкушении получения желаемого. Софи смотрела на своего Наставника и не могла понять - как? Как можно было столько лет лгать?! Теперь каждое слово, каждая ситуация, через которую ей пришлось пройти, неизменно теряя часть себя, виделась совершенно по-другому. Если бы  этот роковой день произошёл на несколько лет раньше - София просто бы взорвала этот замок вместе с собой и Тёмным. Вот только Наставник ей попался уж дюже хорош! Он научил её контролю, поэтому вокруг не звенело стекло ни одного фиала, но взглядом она едва не прожигала в нём дыры. Настало её время. Время возмездия по науке, которую так усердно вдалбливал в неё Наставник.
- Как самочувствие? Не ушибся ли любимый Наставник? - совершенно игнорируя его слова, будто и не слышала, обманчиво ласково спросила София. Не собиралась она удовлетворять его любопытство, чтобы он лихорадочно пытался сообразить, как же исправить свою оплошность? О, нет, это её спектакль! Её правила! Она вела себя так, словно не замечала защитного барьера, которым он от неё отгородился, чтобы... что? Поговорить? Ах, да! Ему вдруг захотелось поговорить! А всего несколько минут назад он был так поглощён своим гениальным планом, что даже слова не дал ей сказать. Софи медленно прошлась перед Румпельштильцхеном, задумчиво осматриваясь вокруг, но услышав просьбу снять нить, не сдержалась и фыркнула:
- Она нисколько не мешает ни успокоиться, ни поговорить. Ведь вы же хотите поговорить? - вкрадчиво поинтересовалась София, останавливаясь напротив Тёмного в нескольких широких шагах от него. Он ждал от неё вспышки ярости, гнева, обиды, безудержного магического потока, как обычно с ней происходило в столь страшных ситуациях её жизни. Но сейчас всё было по-другому. Всё это было под контролем, а от того намного ужаснее. Боль вперемешку с яростью сворачивалась клубком в груди, словно её испепеляли изнутри, а она терпела, черпая в этом какое-то непонятное ей сейчас удовольствие. Страдай, ну же! Мучайся, выдавливай эту нескончаемую привязанность. Выздоравливай от этой болезни под названием "Румпельштильцхен". Она должна пройти очищение его болью!
- Жаль? - удивлённо спросила Софи, будто слышала это слово впервые. - Жаль? - колюче хохотнула она, но резко замолчала: - Нет. Пока ещё не жаль, - честно пообещала ведьма. Она-то в отличие от него не планировала прятаться в тумане лжи. Её намерения кристально прозрачны - завершить обучение. Сдать экзамен. Продемонстрировать учителю, что он не зря потратил столько лет на обучение. София и впрямь достойная ученица и в этом ему не раз ещё придётся убедиться.
  Девушка понятия не имела, какую реакцию от Тёмного хотела увидеть. Мольбы? Оправдания? Угрозы? Издевательства? Нападения? Она не готова была принять ничего из этого. Что бы ни сказал, как бы ни поступил, ничто уже не сделает ей хуже, чем было ей последние недели и сейчас. Так же, как и не облегчит её боль. Это всё глупое сердце. Это оно, окровавленное, поверженное, истерзанное, но всё ещё шептало из последних своих сил, что не всё было ложью, что Наставнику было приятно проводить с ней время, что ему нравилось обучать её, что он переживал о ней, принимал близко к сердцу её слёзы и боль. К сердцу? Вот он-то? Тот, кто глумливо сообщил, что игра закончилась? Он даже не подумал попытаться объяснить свои действия, смягчить её боль! А ведь обернись всё по-другому, расскажи он ей всё, попроси, она бы сама, добровольно отдала ему свою магию! Но он выбрал другой путь.
- Единственное, о чём я сейчас жалею, так о том, что не сдохла в той буре, Тёмный, - процедила сквозь зубы София, сжав кулаки с такой силой, что хрустнули пальцы. Она прикрыла глаза, справляясь со всплеском безудержной ярости. Нет. Ведьма не доставит ему такого удовольствия, как несдержанные эмоции. - Поздно решились угрожать вы, Наставник, - с деланным безразличием осматривая свои ногти и скучающим тоном продолжила она, произнеся слово "Наставник" так, словно выплюнула какую-то гадость. - Хотите предложить мне сделку? А у вас осталось то, что мне можно предложить взамен? - Софи улыбнулась, словно просила сделать ей подарок на день рождения. Как делал он каждый год, безупречно играя роль заботливого и внимательного! Улыбаясь и ласково поглаживая по волосам, он знал, что Софи осталось недолго, а она же, глупая и доверчивая, светилась от счастья. От ненужных воспоминаний хотелось завыть в голос и спросить, задыхаясь от боли - за что? За что он так с ней? Можно же было по-другому, мягче, хотя бы, а не так - с порога и сразу раздавить любящее сердце первой же фразой. - Только здоровья-то хватит? - лишь озабочено спросила она, ленивым жестом материализуя за спиной кресло, что стояло в её спальне. - А то мало ли что... возраст... нездоровый образ жизни... плохое питание... нервная работа... Не дождётся он от неё ответа, как она узнала и что сделала! Неизвестность, Тёмный, вот что страшнее правды! И ты испьёшь не одну чашу до дна, что приготовила тебе судьба в лице ученицы.
[icon]http://s9.uploads.ru/zk7V3.png[/icon][status]Обманутая тёмная ведьма[/status][nick]Sofia[/nick][sign][/sign]

Отредактировано Helen Foster (21-02-2019 22:28:15)

О, да, Румпельштильцхен потихоньку начинал двигаться по пути Софии. Теперь пришла его очередь удивляться тому неожиданному несоответствию привычного образа. Заботливый Наставник рассыпался, пришло время образа наивной, пусть и потемневшей, но всё ещё девчонки. Она повзрослела. Пора бы уже, разве нет? Сколько можно умирать и возрождаться, но всё так же верить в чудо? В привязанность, любовь, нежность. Верить, что для кого-то она может быть счастьем только потому, что существует, что находится рядом. В каком-то плане так всё и было для Румпельштильцхена. Только извращённо, в виде жертвы в котле для всемогущества. Тёмный считался самым сильным магом, что же делать с ещё большей силой?! Софи не понимала, не представляла, не желала. Вдвоём, вместе, они могли быть непобедимы... А против друг друга, хорошо, если успеют разрушить только замок, а не сотрут весь Зачарованный Лес. София не питала иллюзий, что подмена волоса умирающей старухи лишило Тёмного сил совсем. Она рассчитывала, что он стал ей просто равным. Вот только прошедшее время София не теряла в пустую. Она готовилась к войне. Разговор с морской ведьмой на многое раскрыл ей глаза. В том числе и на светлую магию, которая по иронии судьбы задержалась в Софи как раз из-за привязанности к Румпельштильцхену. И последнюю неделю, чтобы не сойти с ума от кошмаров и бессонницы, её спасала тренировка света вдали от Тёмного замка. Если бы Наставник только знал, какую уникальную ведьму он сотворил, желая очернить свет, то никогда бы и не подумал использовать её для ритуала. Ещё одна тайна, которую не собиралась раскрывать Софи. До поры до времени. Удерживая в себе силы не использовать такую магию. Пусть. Только. Попробует. Напасть! И тогда узнает, каким бывает обманутый, преданный Свет, и поймёт - это страшнее любой Тьмы.
    - Перемирие? - с сомнением протянула ведьма, грациозно опускаясь в кресло, словно королева. Лишь шелест платья нарушал обманчиво-задумчивую тишину. София ни о чём думать не собиралась! Никаких сделок, никого прощения, никакого понимания! Не позволит, не сможет, не даст. Она полна нестерпимой боли, которая напоминала почему же "нет" на любое предложение Тёмного. В ней она черпала силы, потому что стоит ей угаснуть, как вернётся доверчивая, восторженная девчонка, которая смотрела в глаза своему Наставнику с такой верой и бесконечной преданностью, что он мог творить с ней всё, что только захочет. - Это очень расплывчатое понятие, Наставник, - едва ли не промурлыкала София, небрежно откинувшись на спинку кресла. Она склонила голову к плечу, с любопытством рассматривая Румпельштильцхена, будто увидела что-то забавное. Вопрос о ритуале всё так же остался без малейшего внимания - успеет намекнуть чуть позже. Когда сама захочет. - Вы, как мастер использования слов, должны знать, что нужно что-то более конкретное и понятное. Например, - её голос похолодел, колючими иглами впиваясь в сознание, - я хочу знать, как же это перемирие выглядело в твоём мире после обретения всемогущества? Её глаза потемнели, а губы растянулись в бесчувственной улыбке мраморной статуи. Она подалась чуть вперёд, заглядывая Румпельштильцхену в глаза с неживым подобием того детского любопытства перед новыми знаниями.
    - Докажи, что и впрямь жаль - расскажи правду. Даже и не думал, что со мной будет? Разобрался бы по ходу дела излюбленным методом, даруя забвение, как моей няньке? Или всё же меня ждал банальный исход - нет человека, нет проблемы, как вышло с тем разбойником? Ну же, Наставник, я хочу сказку на ночь! - избавляясь от безжизненного наваждения, София весело захлопала в ладоши, словно дитя, которое требовало от любимого Наставника историю перед сном. С этой постоянной внезапной сменой настроения ведьма выглядела и впрямь жутковато, как многими и воспринимался Тёмный, от которого не знать, что ожидать. Потому что в ней причудливо переплетались Тьма и Свет, мягко, но настойчиво пытаясь взять контроль.  Слишком яркая, болезненная ситуация, чтобы даже в ней мирно сосуществовать. Свет искрился недовольством и требовал справедливости - честной, открытой, жёсткой, сильной, быстрой. Тьма же шептала растянуть удовольствие, отомстить за все годы, что он над ней издевался - ломал, щедро травил и душил ложью. Ответить ему тем же - спектаклем, что готова простить и примириться, забыть о предательстве длиною в семь лет! Просто нужно было потянуть время и дождаться его последней ошибки - нападения. Она с мазохистским трепетом ждала, когда самоуверенность колдуна вернётся, когда он захочет поставить на место возомнившую о себе невесть что девчонку. И Софи поддастся, вновь сыграет на его ощущении безнаказанности. Тогда у спектакля начнётся заключительная часть. Потому что с некоторых пор умереть она не боялась.
   А Румпельштильцхен и впрямь просил понять. Что? Как он одарил её крыльями, а затем жёстко, в одно мгновение, их вырвал? Как заставил испытать чувства, которые теперь стали язвами? Как научил её мечтать о будущем, зная, что его у неё никогда не будет? Он привил ей надежду, что больше никогда не останется одна, ведь он не покинет её так, как сделали родители. Которых убил сам ради эгоистичной цели. Вот это всё она должна понять? Только этому он её как раз и не научил. [icon]http://s9.uploads.ru/zk7V3.png[/icon][status]Обманутая тёмная ведьма[/status][nick]Sofia[/nick][sign][/sign]

Отредактировано Helen Foster (22-02-2019 00:32:16)

Ах, как это было благородно! Её не собирались убивать! Куколке стёрли бы память и выкинули с добром, даже не озаботившись, что она ничего не знает о новом мире, потому что все воспоминания стёрты. Румпельштильцхен занял собой то время, за которое она стала взрослым самостоятельным человеком, а сотри это всё - кем София станет? Ребёнком в теле девушки и раной о потере родителей? Или беспамятство коснулось бы последних нескольких лет, с которым бы Наставник просто распрощался, сообщив, что обучение закончено? И магия куда-то делась. А, да! Были бы новые, счастливые воспоминания. О чём только, если вокруг было бы лишь одиночество? Как не поверни, ничего хорошего не выходило из этого благороднейшего порыва сохранить ей жизнь! Да лучше смерть, чем существование без выстроенной личности, опыта и близких людей, которые бы помогли Софи. Жестоко. Слишком. Девушка наигранно рассмеялась от описания такого "перемирия", потому что каждое его слово делало её раны всё глубже и глубже, словно ядовитое зелье разъедало всё внутри неё, уничтожая прошлое не хуже зелья забвения.
   - Да лучше бы ты решил меня убить, чем обречь на мучения полного непонимания себя и жизни, в которой бы я оказалась. Ты же не собирался оставлять меня с собой рядом, а, могущественный Наставник? - её голос был полон колючей издёвки, а сама она до сих пор не понимала - как? Как всё могло измениться так неотвратимо ужасно? Просто с ног на голову, вычеркнув всё, что было, словно у книги вырвали больше половины страниц. - Тебе было бы неинтересно, как живёт взрослый ребёнок, не знающий ничего о жизни! Ещё скажи, что няньку ты оставил не только по доброте душевной, но и с великими планами вернуть ей память и меня, чтобы был на свете хотя бы один человек, который обо мне позаботился, а не выкинул на дорогу, как использованную вещь! Что? Для меня было бы слишком шикарно даже оставить у себя служанкой, потому что даже на это я не сгодилась? Или, нет! Просто тебя мучила бы совесть при виде меня, - София на лице изобразила восхищённое счастье от подобной догадки, когда каре-зелёные глаза были холоднее могильной плиты. Он смеет оправдываться! Смеет говорить, что ему и жаль и вести себя так, будто сделал ей одолжение! Ярость тёмным клубком ворочалась в груди, то и дело перекрывая боль, заглушая её ненавистью к собственной глупости и доверчивости, потому что до сих пор хотела надеяться - он привязался к ней, по-своему, но любил, что время проведённое вместе для него хоть что-то значит. Да сколько можно?! Он же красноречиво дал ответ на этот вопрос, завершив ритуал - ничего не значит это для него. Просто способ достижения желанной цели, которая сейчас рухнула и готова погребсти и его. Чувствует опасность и хочет подстраховаться сказкой о том, что всё-таки думал о её будущем. Только вот делал лишь хуже ещё и требуя понять. Она. Должна. Его. Понять. Она! Не он должен в полной мере теперь оценить, что узнала София, что должна чувствовать, ведь для него эти семь лет были лишь ступеньками плана - а для неё всей жизнью! И вот что-то не горел он желанием её понять, а вновь и вновь требовал что-то от неё. Она же ученица, она же плясала под его требованиями, она должна делать, что он говорит даже сейчас - успокоиться, понять и рассказать о том, как же так получилось, что он проиграл? Ей же он ничего не должен. Даже хоть на секунду задуматься - а сможет ли девчонка выдержать такую неистовую боль?
  Вместо этого Румпельштильцхен сделал очередную ошибку за этот нескончаемый день, решив, если уж не убить Софию, то нанести очередной сокрушительный удар по её надежде, что в его сердце теплится хотя бы малая частичка привязанности к ней. Он снова всё решил - поболтаем потом. Только не в этот раз. Вскинутая рука в попытке убрать её из лаборатории с глаз долой, видимо, чтобы остыть и подумать, что для её же блага не стоит ссориться с Тёмным магом. Только вот беда, самой Софи не было до своей жизни теперь так же никакого дела! А было бы лучше, дорожи она хоть волосом на своей голове. Всплеск магии был не такой сильный, чтобы София не смогла встретить его и изменить лишь посыл. Она исчезла из виду, как он того и хотел, но через пару мгновений появилась за его спиной. Ведьма резко развернула Румпельштильцхена за плечи, вцепившись в горло светящейся магией рукой.
  - Ты так ничего и не понял, - процедила она сквозь зубы, смотря в такие родные глаза с бушующей во взгляде отчаянной болью. - Ты так много для меня значил... как же безумно много, что я отдала бы тебе свою силу, если бы ты только попросил, понимаешь? - голос звенел от сдерживаемой муки смысла своих слов, а её рука обжигала его горло. - То, что было важно для тебя, было важно для меня. Если бы ты только не отнёсся ко мне, как к вещи, ингредиенту! Она сорвалась, резко откинув Румпельштильхена в кресло, в котором только что сидела. В котором ещё сохранилось её тепло и лёгким аромат цветочных духов с горькой ноткой полыни. Взмах руки и кнут света хлестнул его по ноге, оставив на одежде и коже росчерк крови, а затем удлинился, привязывая Тёмного к креслу. Софи присела, зажав уши руками. - Если бы ты только увидел, понял, как стал важен, как смог окрылить меня не магией, а своей заботой и вниманием, как восторг девчонки чудом исчез и сменился восторгом тобой, если бы смог посмотреть на меня глазами не выгоды, а тепла разделённого одиночества. Только если бы ты... - она чуть раскачивалась из стороны в сторону, измученно, надломлено бормоча, наконец-то выпуская боль наружу, пока Румпельштильцхена связывала призванная магия. К Аиду всю магию и чудеса! Пусть вернётся её внимательный, заботливый, иронично-саркастичный, любимый Наставник! Вернись, прошу, вернись! Моё сердце не бьётся без тебя! Хочется выть, но с губ срывается лишь протяжный стон бессилия. [icon]http://s9.uploads.ru/zk7V3.png[/icon][status]Обманутая тёмная ведьма[/status][nick]Sofia[/nick][sign][/sign]

Отредактировано Helen Foster (23-02-2019 18:53:02)

София хотела бы не испытывать и доли той привязанности и тех чувств, что вызывал в ней уже бывший Наставник. Она с огромным удовольствием бы простила ему эту попытку избавиться, использовать. Он попытался, она помешала - в расчёте. Софи безмерно желала бы, чтобы сердце билось спокойно, едва ли ускоряясь от злорадного чувства, что превзошла своего учителя, испортила ритуал, поэтому перебросившись парочкой ядовитых фраз, она бы договорилась с ним о перемирии и исчезла из замка. Свободная от обязательств, с магией, способной устроить её жизнь так, как только ей захочется. Она хотела быть если не равнодушной, то хотя бы благодарной за знания, которые остались при ней. Но ничего из этого не было и в помине! Сейчас она слишком отчётливо понимала, что жила после того, как узнала правду лишь одной мыслью - не сможет, передумает. Даже сегодня, когда поняла, что день настал, она до последней минуты надеялась - не сможет же! Не сможет разрушить целый мир, в котором они жили вдали от всех остальных - чужих, незнакомых, неважных. Но он смог. И она смогла сжигать своим светом его тьму. Как они упорно не соответствуют ожиданиям друг друга.  Сейчас, корчась от боли и выговаривая всё, в чём он ошибся, Софи даже пожалела, что всё узнала, испортила ритуал. Если бы не влезла, в эту секунду бездумно радовалась жизни, сидя в каком-нибудь доме, который бы считала своим. Но это сожаление было мимолётным, его слишком быстро оттеснила недовольная тьма - никому она не позволит решать кем ей быть, где жить, как действовать, и... кого любить.
  - Иначе? - даже сквозь зажатые руками уши Софи слышала каждое его слово так, будто он стоял рядом. Бесконтрольная привычка слушать всё, что говорит Румпельштильцхен - это же Наставник! Она быстро встала на ноги, словно распрямившаяся пружина, смахнув в разгорячённой щеки одинокую слезу. Не имела права плакать! - Конечно, иначе. Ты - всесильный и всемогущий, и я, без единой мысли о тебе. Они всерьёз обсуждали, что "могло бы быть" или "должно бы быть"? Впрочем, София не готова обсуждать лишь то, что грядёт. Он хотел отобрать её будущее, так теперь не будет будущего и у него. Ведьма не знала, что будет делать. А самое главное, чего хочет? Ничто не подарит ей утешения, не облегчит боль. Разойтись, убежать отсюда, стараясь забыть всё, что было? Нет, не сможет. Её жизнь навсегда отравлена. Ни любить, ни доверять, ни радоваться чему-то она больше не сможет. Сначала Софи лишилась веры в чудо, как панацеи от всех бед, оставляя лишь магию, как неотъемлемую часть себя. Ведь у неё был тот, кто поможет, защитит, укроет от бед своими советами и объятиями. Есть тот, с кем она могла поделиться радостью, с кем испытывала счастье, для кого хотела жить. Теперь лишилась и его, но в эту минуту ненавидела себя за желание подойти к нему, сесть прямо на пол, положить ему голову на колени и рассказать, как устала. Чтобы он, как всегда, коснулся её волос, разложил по полочкам её жизнь, и улыбнулся, одаряя Софи силами, которые не шли ни в какое сравнение с магией - были намного могущественнее. Те силы, от которых отказался Румпельштильцхен в угоду непостоянному, слабому по своей сути, волшебству.
  - Простить? - хрипит ведьма, с трудом выдыхая. Кажется, что та самая первая чашка, всё-таки раскрошилась на тысячи мелких, острых кусочков и попала ей в лёгкие, отчего каждый вздох - мучение. - За то, что ты сделал меня сиротой? За то, что ради своих эгоистичных целей не только убил моих родителей, разрушив мою жизнь, но теперь и отобрал ту, что была не такой счастливой, как детство, но намного лучше, чем могла быть без тебя? - ледяным голосом спросила София, непонимающе смотря на Тёмного, мол, как можно вообще об этом говорить? - Ты, Румпельштильцхен, дважды убил меня, но сил возрождаться снова у меня нет, как и когда-нибудь тебя простить.
  Софи плавными шагами преодолела расстояние, разделяющее их, и уже не обращала внимание на сердце, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди, ощущая, что ведьма подошла к теме, о которой начистоту ещё не говорила. Так, лишь общими красивыми словами, когда самая уродливая её часть крылась в тени. - Ты правильно сделал, что не замечал, - она впервые так ласково заговорила с ним. Опасно ласково. Скользнула нежно подушечками пальцев по его виску, щеке, захватывая между пальцами и прядь волос. - Ты бы ужаснулся глубине моей привязанности. Я шагнула в бездну и безмятежно падала всё это время, пока не достигла дна от твоего ритуала, что выбил дух, не оставив ни одного живого места, ни одной целой кости. Твоими стараниями, я разрушена. Ты не захотел увидеть во мне повзрослевшую Софию, которая до сих пор мечтала прятать свои ладони в твоих больших руках и верить каждому слову. Я так была тобою повязана, что со временем могла бы простить тебе даже смерть моих родителей. Ты это представляешь? - голос опустился до едва ли слышного шёпота, потому что даже себе ещё Софи не признавалась в том, что говорила сейчас ему. Настолько это было сокровенно, что даже боль ошеломлённо застыла, смягчая внешний вид ведьмы. В её глазах был только тот самый свет, от которого Тёмный так желал её избавить. [icon]http://s9.uploads.ru/zk7V3.png[/icon][status]Обманутая тёмная ведьма[/status][nick]Sofia[/nick][sign][/sign]

Отредактировано Helen Foster (23-02-2019 22:39:27)

Как София и подозревала, никакая её привязанность Тёмному была не нужна. Ни маленькая, ни большая, вся откровенность просто зря сотрясала воздух. Видимо, ему по вкусу лишь ложь. Ещё бы он признался, что убил её родителей! Да и не сам же - всё ведьмы, корыстные создания, которым не жаль никого за дары, что им выдал сам Тёмный! С этим Софи даже и не стала бы спорить, и будь ведьмы живы сейчас, их постигла бы всё та же участь - быть сожжёнными её яростью. Лишь одна доживала свои дни и то только за свою помощь. Если бы не она, быть сейчас Софии непонятно кем и где. Не отходя от Румпельштильцхена, она отняла руку от его лица и с молчаливым презрением выслушала его искренние возражения, от которых в груди вновь возрождался ураган ярости, едва утихнувший от внезапных откровений о чувствах, которые не переставали терзать Софию. Её приводило буквально в бешенство то, что она видела искренность в его словах. Снова! В его лжи она видит искренность! Когда это закончится? Когда этот гениальный лжец прекратит так влиять на неё? Сколько ещё вранья она должна съесть, чтобы различать эти два блюда? Чем больше оправдывался Румпельштильцхен, ещё и пытаясь обвинить её "далеко зашла", тем жёстче становился взгляд Софи. Он сам-то понимал, что использует практически ту же самую фразу, что говорил разбойник, который её обманул? Разбойник, что был подослан разыграть спектакль перед глупой девчонкой! О, да, и об этом София знала, несмотря на то, что Румпельштильцхен вовремя подчистил за собой хвост. Вот только время прошло с того момента, как вор в пылу пьянки заключил с Тёмным договор и до того, как он пришёл в Замок, поэтому успел проговориться нескольким дружкам, которых пришлось найти Софии. Они не присутствовали в том спектакле, который она видела в шаре, зато часто бывали в той таверне. И этот лгун что-то смел ей говорить про далеко зайти?! Ведьма в одно мгновение вскинула руку с грязно-серым сгустком магии и резко опустила руку с ним на грудь Румпельштильцхена так, что смесь тьмы и света вошла в него, опаляющим разрядом пройдясь по всему телу.
- Ты бесподобный, бессовестный лжец, которого миры не видывали! - свистящим, угрожающим шёпотом процедила она, ненавидящим взглядом смотря в его глаза, мучительно наслаждаясь его болью от своей магии, потому что его враньё словно ножом прошлось по сердцу, оставляя на нём очередной шрам. - Давай, расскажи мне, как никаких даров ведьмам ты не давал за убийство моих родителей. Ракушка, ожерелье и золотой хвост им упали с небес за хорошее поведение! Что? Испортила я тебе все планы, когда влезла на корабль? Пришлось спасать? Она отошла от него, не в силах больше смотреть. Происходящее было мерзким и отвратительным, как и всё, что было с того самого момента, как старуха поймала её на рынке. - Ты кормил меня ложью с самого первого взгляда! Смотрел в восторженные детские глаза и лгал-лгал-лгал, радуясь, что разбитое маленькое сердце льнёт к тебе, купившись на обманчивые заверения о безопасности, ища в твоей заботе исцеление! - Софи не кричала, лишь громкое, яростное шипение рассерженной змеи, на которую наступили, едва не убив. - Не утруждай себя отменной игрой и сейчас. Хватит! Я достаточно верила тебе, когда ты разыгрывал спектакли, чтобы заставить меня разувериться в людях. Ну же, Наставник, радуйся! - безумная улыбка озарила лицо Софии, когда она вновь посмотрела на Румпельштильцхена. - Твоя наука пошла впрок. И я желаю сдать тебе экзамен по пройденному материалу. Помнишь, чему ты меня учил, когда тобою подосланный вор пытался хорошо сыграть свою роль? Ты говорил, что на зло надо отвечать ещё большим злом! А ложь – это тоже маленькая смерть, на которую можно ответить… большой. Так скажи мне, как можно достойно ответить на всё то, что ты сотворил со мной, м? - она безжалостно хмыкнула, изящно раскланявшись. - Любимому Наставнику предоставляю великую честь самому вынести себе приговор согласно собственным принципам, что вдалбливались в меня! А я, так и быть, исполню! На самом деле ей было всё равно, что скажет на это он. Право голоса и влияния на её решения Тёмный потерял, но полностью освободиться от его влияния можно было только одним способом. Смертью. Только позже. Она ещё должным образом с ним не попрощалась. [icon]http://s9.uploads.ru/zk7V3.png[/icon][status]Обманутая тёмная ведьма[/status][nick]Sofia[/nick][sign][/sign]

Отредактировано Helen Foster (24-02-2019 03:18:08)

София не верила своим ушам. Румпельштильцхен продолжал обвинять её всё в новых и новых ошибках, напрочь забывая, что изначальная причина всему, что происходило далее - его сговор с ведьмами! С этого всё началось! Если и допустить мысль, что Софи и впрямь виновата, что появилась буря, когда влезла на корабль, что-то там нарушив, и если бы не Румпельштильцхен, то нарушать было бы нечего! Она просто поплыла бы с родителями вместе и ничего бы не случилось, если бы не его непомерные амбиции и желания! Мало ему, больше хотел. Недостаточно быть самым сильным колдуном в Зачарованном лесу, мало быть бессмертным. Надо иметь силу такую, что девать её в их маленьком мирке просто некуда. Что, собрался бы покорять большие и опасные миры? А наглая девчонка взяла и всё испортила, притом даже не испытывала восторга, не говоря уже о том, чтобы чувствовать себя виноватой - столько лет впустую. Ах, какая плохая и неблагодарная София!
  - Даже так выходит, что не влез бы ты к ведьмам, у меня было бы милое путешествие с родителями, - холодно отбила она обвинения, после использования на нём магии не чувствуя никакого удовлетворения желанию сделать ему так больно, как чувствует она. Отшатнувшись, как от удара, услышав его "дорогуша", ведьма в ту же секунду вскинула руку, сжав тонкие пальцы в кулак с такой силой, что светлые путы начали сжиматься вокруг Румпельштильцхена, едва не прорезав спинку кресла. Повинуясь её воле, они стягивались вокруг Тёмного в четыре ряда, впивались в его одежду, кожу, прожигая, оставляя кровавые следы, словно это боль Софии передавалась ему. - Дорогушами звать других будешь. Тёмный - вот твоё оправдание вседозволенности?! Ты можешь меня мучить и ломать, выпотрошив мою жизнь, как ненужный кошель, а я должна проявить понимание и не трогать тебя? Твоими стараниями я тоже тёмная, - выплюнула Софи, резко разжав руку и верёвки из света послушно расширились до прежних размеров, а она с трудом перевела дух от эмоций, которые душили её. Воздух нагревался вокруг, дышать становилось всё труднее, но это было такой мелочью по сравнению со стонами сердца. Удар за ударом. А у неё были мысли, что он будет умолять простить? - Мне больше, чем просто наплевать, Наставник. Мне смертельно на всё наплевать, - вдруг спокойно и устало сказала София. Она правда очень устала. За всё это время правды, что придавила её тяжестью, не было ни одного дня, чтобы она могла вздохнуть без жалящего чувства боли. Столько всего пришлось узнать, выяснить, достать. Даже перед тайником с кинжалом припасена световая ловушка. Тёмный кричит о своём бессмертии, не осознавая, что на волоске от того, чтобы его потерять. И Софи молчит, не поддаваясь волне злобы, что жаждет выкрикнуть, поставить жирную точку в его бахвальстве. Нет. Это должно быть вишенкой на торте взаимоотношений учителя и ученицы. Кинжал, к которому у Тёмного нет доступа, а он даже не знает, считая его своим преимуществом.
  - Уверен, что вернётся? Знаешь, как я испортила ритуал и какие последствия рухнули на твою кудрявую голову? - ведьма лукаво улыбнулась, а в каре-зелёных глазах появились светлячки веселья - слишком неожиданные, чтобы быть настоящими и успокоить. Лучше бы она шипела змеёй, чем так улыбалась. - Выход... - повторила София, задумчиво водя пальцем по губам. Как забавно, он ещё ей и угрожает. Чем ей только можно ещё угрожать? Ответными пытками? Это такой пустяк по сравнению с тем, как разрывает её душу не только боль предательства, но и соперничество тьмы и света за лидерство в этом спектакле. - Расскажи мне, вдруг заинтересуюсь? Не услышала ещё ни одного дельного предложения и признания, что сотворил монстра, которому смотришь в глаза. Ты же хотел, чтобы я такой стала, чем же недоволен? Или всё-таки считал себя исключением в моей жизни? - очередной блеф. Румпельштильцхену нечего сказать и нечего предложить, чтобы её сердце, разорванное его когтями на лоскутки, вновь стало целым.
[icon]http://s9.uploads.ru/zk7V3.png[/icon][status]Обманутая тёмная ведьма[/status][nick]Sofia[/nick][sign][/sign]

Отредактировано Helen Foster (24-02-2019 21:31:34)

- Это ты не смел распоряжаться моей жизнью! Не имел никакого права и тьма тебе не оправдание, что пусть даже только и желал убить моих родителей! - яростно возразила София, понимая, что сейчас ей было всё равно - убил он их всё же или только хотел и готовился. Так или иначе все его действия повлекли за собой бурю - и на море, и в жизни Софи. - И я буду первой, кто сможет и кто посмеет ответить тебе, - тихо выдохнула ведьма, осознавая, что судьба вновь ставит её в роли и судьи, и палача. Предъявляет Тёмному огромный счёт за всё, что он натворил. Наверное, это ужасно, сотворить оружие, которое способно оборвать твою жизнь. И пусть Румпельштильцхен не понимает, не осознаёт всю глубину своего падения, но это лишь роднит его с некогда ничего не понимающей Софией. А его крики гулким эхо отдавались в груди, вызывая нездоровую эйфорию, что придавала ещё больше эмоциональных сил, удивительно, и тьме, и свету. В желании увидеть свою боль в  Румпельштильцхене обе силы были единодушны. Расходились они лишь в методах достижения. Кто бы знал, что шёпот света будет таким холодным и острым, призывающим к ожесточённой, справедливой расправе - жизнь за жизнь. Только конец не физической жизни Румпельштильцхена, а его жизни, как Тёмного. Невозможно, Софи же знала, что есть лишь один способ лишить его силы - убить. Отделить его Тьму от него самого нельзя. Но что София знала на самом деле о Тёмных магах? Лишь то, что поведала ей морская ведьма, которая потратила всего лишь полтора года на поиски истины. Могло ли такое быть, что в силах Софи уничтожить или забрать Тьму, оставив Румпельштильцхену жизнь? О, она может и попытаться! Разве не имеет права ставить на нём эксперименты так же, как и он над ней, каждый раз истязая? Чем не достойная кара - прожить остаток жизни обычным человеком? А если и невозможно, то Тёмному знать об этом не следует - хорошо играть свою роль мог не только он. При желании. А желания Софию раздирали на части совершенно противоположные, как и борющиеся в её душе тьма и свет.
  - Верю. Конечно же верю, - хмыкнула Софи, приподнимая уголки губ в презрительной усмешке. - Если бы ты только допустил хоть полмысли, что ритуал не сработает, ты бы его не совершил. Кому же захочется получить обратно то, что он сотворил с другим? Тем более зазнавшийся Тёмный, считающий себя выше всех и вся. Зачем тебе ещё больше силы, когда ты и без неё высокомерен до невозможности? Пришла пора заплатить. Она стояла напротив бывшего Наставника, не двигаясь с места, будто приросла к полу. Лишь руки её двигались, то яростно жестикулируя, то жёстко управляя силой. Силой, которой так мечтал обладать Румпельштильцхен. И на какую-то секунду даже стало интересно - а что бы с ним было, притянись к нему вместе со тьмой и её свет? Проскользнул бы по каждой его клеточке, опаляя, причиняя боль, или бы смирился? Нет, её свет никогда бы не смирился с заточением, не смог быть в чужом вместилище. Но обдумать в должной мере этот вариант у Софи не получилось. Тёмный не научился подбирать слова, вновь без какой-либо магии ударив ведьму так, что она отступила на пару шагов. Его голос пробирался под кожу, впиваясь ледяными иглами, замораживая так, что хотелось вдохнуть и больше никогда не дышать. Действительно превратиться в бездушную статую.
  - Хочу причинить боль? - непослушными губами прошептала она, изумлённо посмотрев на Румпельштильцхена, будто очнулась от наваждения и увидела то, что натворила. И ужаснулась. - Тебе причинить боль? - снова и снова повторила Софи, словно не понимала смысла сказанного, сколько ни произноси. Она острым взглядом посмотрела Тёмному в глаза и стремительным движением вырвала из груди своё сердце. Прозвучал стон боли. - Видишь его? - побелевшими губами спросила она, глядя на почти чёрное сердце. Лишь в середине хаотично вспыхивали алые, кровавые всполохи, то угасая, то разгораясь лишь сильнее. - Это жалкий остаток того, что было до ритуала. Вот эта вот отравляющая мою жизнь мышца до последнего заставляла меня верить - ты не сможешь так со мной поступить. Только не со мной. С кем угодно, только не с той, что отдала тебе слишком много, не с той, что готова была выйти против всего мира за тебя, не сможешь уничтожить, стереть ту, что верила тебе, как никому и никогда, ту, что с трепетом касалась твоей руки и могла отчаянно прильнуть, черпая в твоих объятиях силы справляться с неприятностями, а теперь что же? - негромко сказала она, смотря на Румпельштильцхена широко распахнутыми глазами, и сильно сжимала сердце в руках, едва не согнувшись от боли. - Как ты думаешь, если я сейчас сожму его слишком сильно, до пепла в своей руке, тебе станет от этого легче? Нам. Нам с тобой тогда будет легче? - отрешённый голос достиг едва слышного шёпота, и это уже не было блефом, внезапно поняла София. Она так устала и в это мгновение напоминала того потерянного ребёнка, который совершенно не знал, что дальше делать. Или сумасшедшую, которая нашла на дне чашки целый мир и не понимала, как другие его не видят? Никакой разницы, лишь бы забыться и смыть с души это липкий, грязный ужас.[icon]http://s9.uploads.ru/zk7V3.png[/icon][status]Обманутая тёмная ведьма[/status][nick]Sofia[/nick][sign][/sign]

Отредактировано Helen Foster (24-02-2019 23:38:39)