Он все-таки бросил на фею взгляд. Быстрый, бритвенно-острый, слишком краткий, чтобы как следует разглядеть ее трагическую встречу с тердаком; глаза не были нужны ему, пока с ней была его тень. В его сердце, или в то, что у него вместо сердца, должна была впиться игла ужаса, однако он сам и был ужасом, и кусок мышц и клапанов, перегоняющий по его телу кровь, сжимался все с той же неумолимой ровной периодичностью, а разум, пусть уставший, оставался зло-холоден. Наступило их время суток, и тень, не слишком выдавая себя, сконцентрировалась в темном воздухе под феей, позволяя ей падать, но не позволяя хоть немного от этого пострадать. Единственное, что в Кромешнике отзывалось на произошедшее – очередная волна чернильно-черной злобы, подпортившая многоцветие его восприятия. Снова. Он даже проигнорировал появившуюся на руке побрякушку вместе с бесполезным сейчас элементалем.

– Нет, – отрезал Кромешник, не прождав и секунды после вопроса, и даже конь под ним шагнул в сторону. Он не посчитал нужным прояснять некоторые немаловажные детали: сидящее на его плече существо нельзя назвать птицей, его не получится передать как рядовую вещь, от помощи чернокнижника стоило держаться подальше, как от тикающей на последнем издыхании бомбы (по крайней мере, всем, кто не имел в заложниках его душу). Последняя мысль настолько въелась в его сознание, что ей слепо следовал даже Лазарь. По мнению темного духа, все, что касалось его собственных мыслей и мотивов, просто-напросто было не его, светлого, делом. Кромешник и вовсе все больше и больше злился от того, что ему приходилось оставаться в этом застывшем на краю гибели комке каши из иных миров. Из-за геройствующего – бывшего – друга. Не ради, из-за, как из-за тяжелой болезни. Он смог ненадолго отвлечься даже от феи, но не от этой раз за разом возвращающейся мысли.

Однако он и сам не так давно обрисовал Крабату, что и когда тому следует делать, и, как только портал стал вести себя угрожающе, теряя былую стабильность, время чернокнижника пришло. Его мнение нисколько не учитывалось: он и сам прекрасно знал, как быстро и легко рассекается ли косой, разлагается ли напрямую все, чего только не коснется темный дух, в особенности души, в особенности и без того частично поглощенные тьмой души. От тьмы бежать куда бесполезнее, чем от смерти. Кроме этого, а еще попыток через тени вызнать что-то о расстановке сил, Кромешник не сделал больше ничего; он помогал городу уже тем, что сдерживал желание помочь его разрушению.

Кажется, что это не закончится никогда, хотя на самом деле может в любой момент. Резкий, болезненный, в одно мгновение, конец, стоит тердакам добраться до них. Их защищали, пока наскоро придуманный план трещал по швам. Хелен едва задержала дыхание, ожидая реакции портала или же комментариев русалки по судьбе капли воды. Короткое, буквально секундное ощущение бескрайней надежды, что всё вот так вот просто. От вмешательства инородного тела, от влияние духа воды, портал саморазрушится или хотя бы уменьшится в размерах, уменьшая тем самым и количество сыпящихся тердаков. Но нет, конечно, не может такого быть. Ни лёгкой и быстрой победы, ни даже хоть какого-то улучшения. А вот чтобы стать хуже, ждать долго не пришлось. В последние дни Хелен и без того сильно испытывала свою удачу, чтобы сейчас она с готовностью не откликнулась помощью. Как бы вообще не отыгралась...

Вздрогнув, когда портал заискрил, Хэл тихо выругалась, глядя на то, как он извернулся, выплёвывая тердаков с ещё большей хаотичной скоростью, умудряясь теперь наоборот затягивать всё внутрь. Хелен сильнее сжала руку Голда, почувствовав, как усиливается притяжение к порталу, а ковёр сходит с ума от нестабильности. Осматриваться вокруг в поисках их защитницы, дабы удостовериться, что она ещё функционирует, у ведьмы не было времени. Она вновь взглянула на русалку, которая была хмурой, как грозовая туча. Ей совершенно не нравилось ни её положение, ни то, что творится вокруг, ни тем более то, что она чувствовала в портале. - Ты можешь управлять частичкой внутри портала? Найти то, что мешает нам его закрыть? - спросила Хэл, и в этот раз русалка не проявила высокомерия из-за сомнений ведьмы в её силах, лишь задумчиво прозвенела "Попробую", и Хелен потеряла на время к ней интерес, разрушая вокруг капли воды кокон своей силы.

В это мгновение она заметила, как в руке Голда появился лук и стрела. Изумлённо изогнув бровь, Хэл не произнесла ни слова, пока Голд прицеливался, просил подстраховать и объяснял, как работает лук. Она так же молча кивнула, что постарается подстраховать, и быстро осмотрелась вокруг, убеждаясь, что феи нет. Что с ней произошло Хелен не видела, но понадеялась, что та хотя бы осталась жива - внизу же духи не кофе пьют за праздными беседами под вид разыгрывающегося перед ним спектакля? Должны спасти хотя бы её, пока тёмные пытались справиться с порталом. Хелен с трудом отпустила руку Голда, встала так, чтобы видеть больше вокруг, но соприкасаясь плечами с Румпельштильхеном, замечала чудом пролетающих мимо тердаков, смутно представляя чем вообще может защищаться, если магия на них не действует, а наоборот только идёт на пользу. В любом случае Хелен была готова попробовать использовать силу русалки, чтобы особо настойчивых к близкому знакомству тердаков сбивать подальше струями воды, из небольшого количества которой у русалки можно было устроить настоящий водопад. У них нет выбора, кроме как бороться до последнего. Или до полной победы, или до смерти. И как же не хотелось последнего...

Вот! Уже интереснее! Крабат с удовольствием наблюдал за реакцией портала. Ещё бы не взбеситься, когда в тебя пихают какую-то дрянь непонятную. Он было коротко дёрнулся вперёд, увидев, что портал начал затягивать всё внутрь, и судьба спасителей на ковре могла быть весьма печальной, но нет. Всё было в относительном порядке, а благородный порыв закончился так и не начавшись. Он молча, равнодушно наблюдал, как падает фея с пережёванным крылом, прекрасно зная, что внизу и рядом с ней столько нянек, что убейся она, Крабат бы долго и громко хохотал. От криворукости спасителей целого города, которые не спасли бы даже одну фею. Вот истинное предназначение этого воздушного фигляра - таскать на руках девушек, а не справляться с тердаками. Крабат негромко презрительно каркнул, вспоминая его дуновения ветерка, которые сбивали ближайших парочку тварей. Почему всем так не хватает размаха? Подавив мученический, тяжёлый вздох разочарования, Крабат чуть не пропустил фразу светлого духа о том, чтобы Кромешник одолжил - одолжил! - его ему. От такой наглости чернокнижник в ответ даже не успел указать Луноликому направление пешей прогулки, как сам тёмный дух высказался коротко, но чётко, а Крабат только громко совсем по-птичьи добавил столь же весомое "кар-р-р-р". 
   
Чуть сильнее сжав лапки на плече Кромешника, Крабат вновь посмотрел вверх, чтобы вовремя заметить очередную попытку Тёмного что-то сделать полезное и действенное, а не как в первый раз. Что за лук у него в руке чернокнижник не разглядывал, но надеялся, что Голд не решил так невовремя поиграть в какого-нибудь купидона по тердачьим принципам. Тут любовь явно не поможет. Даже такая, как у двух тёмных на ковре. Зря Луноликий упорно пытался будить в приличной птице отпетого чернокнижника. Крабат на удивление уже не одну минуту пытался сдерживаться, отдавая больше бразды правления рассудительному судье Сэму, а не уйти в разнос желания разрушения. Но тут такие оскорбления, словно ворон вещь какая безвольная, что само собой хотелось позволить себе всё и уже на руинах чёртового города поинтересоваться у Луноликого, а что он вообще от него хотел-то? Про что спрашивал? Сделать невыносимо плохо - легко, всё разрушить - ещё легче. При должном воображении и силе одного точно выпада, вероятно даже Кромешник не успел бы ничего сделать с Крабатом, прежде чем тот успел бы совсем по-другому разрушить портал - растянув его по периметру города до самой границы, чтобы тердаки сыпались с неба повсеместно, как дождь. Клацнув клювом, Крабат с силой отодвинул нетерпеливое жжение в груди сделать именно так и просто выйти за границы города, выпив парочку зелий для эксперимента. И к чёрту, если он всё забудет, главное, что здесь все сдохнут!

Крабат резко взмахнул крыльями и, оттолкнувшись, взмыл в воздух, не сказав ни слова ни одному из духов. Кромешник предупреждал о времени, когда нужно будет вступить в игру, чернокнижник чувствовал и его нетерпение, что Крабат уже бы должен действовать, а не сидеть на плече. Тёмный достаточно хорошо его знал, чтобы дать время на то, чтобы здравый смысл победил безумие. Крабату хватило бы мазохизма пойти даже против уничтожения своей души, лишь бы унять эту жажду, что горит внутри всё ярче с самого возвращения памяти. С силой взмахивая крыльями, Крабат оставил внизу всех тех, кто ему мешал сейчас. Чем дальше он улетал от земли, тем меньше старался концентрироваться на фиговых идеях, в стиле, а что будет с порталом, если в него попадёт уже не капелька, а два тёмных вместе с магическим ковром? Вдруг его просто заклинит и разорвёт к чёртовой бабушке? Чем не способ для влюблённых всегда быть вместе? Посмертно! А выживет ли Тёмный маг внутри? А кинутся ли два истукана-духа их спасать? А не лопнут ли от обжорства тердаки или их там слишком много? Нет, нельзя. Крабат сильнее, чаще взмахивал крыльями, поднимаясь всё выше.

- Держитесь. Не приближаться к порталу ближе, - прокаркал он, взмахом крыла отодвигая подальше ковёр со спасителями, стараясь укрепить его так, чтобы будущая задумка не засосала их внутрь. Не послушают и приблизятся, их проблемы. С земли, наверное, казалось, что он вообще решил просто улететь, послав всё и всех, но нет. Крабат успокаивался, сосредотачивался и осматривал портал. В нём появились дыры, словно защитную сеть разрушили, она сплелась неправильно, образуя уродливые, неправильные места, спутали механизм работы, настройку, которая теперь шпарила, как хотела. Но для начала стоило подумать о защите тех, кто остался без неё, потеряв и фею, и воздушника - или же тот всё-таки вспомнил, что нянькаться надо не только с феей? - Крабату было не интересно. Он поднялся до нужной высоты и спиралью начал падать вниз, время от времени работая крыльями, собирая магию на призыв, управление воздухом, заставляя его потоки собираться вокруг, превращаясь в небольшой, но сильный смерч. Долетев до самой земли, Крабат резко ушёл в сторону, одним толчком силы пустив воронку вокруг портала. Пусть покатаются на аттракционах гости. И пожрут, и повеселятся. Да и, может, воздушник уже займётся делом и поддержит начатое дело своими силами?

Вновь взмывая вверх, даже не углядев, что там с магами, Крабат с кристальным спокойствием пустил в ход уже не магию, а свою тьму, змейкой по порталу в поисках особо тонкого и плохо скрепленного повреждения, через которое можно пробраться внутрь скользким, тонким ударом. Где в этой хрени кнопочка с выключателем?

Отредактировано Samuel Grindstone (04-12-2019 01:17:22)

Светлый дух внезапно вспоминает, почему, при всей своей лояльности к смертным, тысячелетиями держался от них подальше. Более того, припоминает что события, приведшие его к этому решению, были вовсе не теоретически спланированы, а прожиты и прочувствованны на собственной, временно обретшей материальность, шкуре.
Потому что всегда все заканчивается так – с умыслом или без, они непременно совершают глупость, которая дорого обходится ему лично, но, в силу большего опыта и несоизмеримых возможностей, Луноликий никогда не опускается до мести или нотаций – действий, в зависимости от ситуации, бесполезных или бессмысленных, в то время как результат глупости конкретного обитателя конкретного захолустья имеет весомые и раздражающие последствия. Светлый дух падает на колени, мысленно проклиная Румпельштильцхена и его трудовую инициативу. Мог бы дух защититься от стрелы? Пожалуй, да – оставив портал без внимания, пустив его стабильность на самотек, он вполне мог бы избежать ранения, а после разбираться с тем, во что бы превратилась дыра в небе.
Осложнять и без того неприятный день светлому не с руки – и он остается, но, что самое неприятное, сделать что-то с торчащей из ноги стрелой все еще не может.  Портал, потревоженный попытками его изучить и успокоить, начинает вести себя все более непредсказуемо – дух едва ли не физически чувствует, как истончается реальность. Провозятся еще дольше, и можно будет привыкать к сожительству с не самыми приятными тварями во вселенной.
Луноликий не дает себе невыполнимых обещаний, а потому и не зарекается больше не иметь с людьми дел, однако на время пребывания в Сторибруке стоит ввести лимит по героическим поступкам и решать, в первую очередь, собственные проблемы.
Чертова стрела причиняет куда больше беспокойства, чем можно было ожидать. Оказывается очень сложно не ошибиться, когда от любого движения тело прошивает болью.
Светлый, глубоко вздохнув, ослабляет свое воздействие на портал,  едва почуяв приближающуюся к нему тьму. Не хватало еще с конфликтом изначальных сил разбираться.
Хотелось бы верить, что выкормыш собрата более компетентен и понимает, что делает.

Что-то пошло не так. Собственно, всё пошло не так с самого первого громового удара часов, оповещающих жителей Сторибрука, что спокойная жизнь закончилась. Как с тех пор всё шло кувырком, так и не собиралось заканчиваться. Каждое действие было совершенно по-дурацки сопровождено надеждой, что вот сейчас всё закончится. Но нет. Ни капля воды, по которой русалка сообщала совершенно ненужную информацию - и без того понятно, что тердаков там, как капель воды в море, а их мир должен быть иссохшим и каменистым, - ни стрела Голда, ничто не могло остановить тердаков и закрыть портал. Если бы Хелен имела хоть какое-то право, то она бы отчаялась. Ощущение ускользающего времени на поиск нужного решения только усиливалось, словно часы на ратуше отбивают последние секунды. Скрипнув зубами, Хэл проследила за стрелой и при других обстоятельствах нашла бы забавным, куда она угодила, но сейчас она едва ли нашла в себе должного сочувствия светлому духу - каждый уже пострадал, в остальном же её занимали совсем другие мысли и эмоции. Хелен терпеть не могла быть беззащитной и такой беспомощной! А совета ждать неоткуда, приходится ей с Голдом гадать на кофейной гуще, несмотря на проявленное соперничество тьмы, света и чужой магии, что удерживали портал.
  Пока ни одна здравая мысль не посетила её голову, около них появился ворон, двигающий их, как фигуры на шахматной доске и объясняющий, как можно и нельзя ходить. Хелен горела желанием выпалить на него всё негодование положения, с его приказами заодно, но лишь молча сжала руку Голда, чтобы оба могли удержаться на ковре, который пришёл в движение. Пробормотав что-то нелицеприятное в перемешку всё же с радостью, что хоть кто-то ещё начал действовать, они не собирались приближаться к порталу. Пока ворон, кем бы он ни был, пытался что-то сделать одному лишь ему ведомое, Хелен не стала глазеть и ожидать результата, а посмотрела на русалку. Единственный союзник, возможности которого совсем неизвестны.
- Ничего, мы всё равно справимся, - упрямо сказала она Голду, улыбнувшись, и обратилась к духу воды: - Ты можешь помочь? Чем-то действенным, будь это магия или совет. Как только всё закончится, я разобью браслет, ты станешь свободна от любых попыток тобой управлять, - Хелен не лгала и дух воды это знала, как и видела нескрываемую попытку сделки, купли-продажи или так называемого взаимовыгодного сотрудничества, которую предприняла ведьма. В случае неудачного исхода русалка так же была бы свободна, даже делать ничего не пришлось бы, она просто вернулась бы в свой мир и забыла о Сторибруке, как о несуществующей уже мелочи, но эти тердаки вызывали в русалке отвращение своей примитивностью и животными инстинктами, да и сама ведьма не сделала ничего такого, за что стоило бы её наказать бездействием.
- У меня есть одна идея, но может не сработать, - мелодично начала русалка, недовольно глянув на смерч, но продолжила, - ты же видишь, что город сам пытается помочь вам? В моих домашних запасах есть снежинка, которая вместе с магией вашего города и твоего мага, может исполнить желание. У вас будет всего десять секунд на это, стоит ей коснуться твоей руки, загадывай с умом! Больше я ничем не помогу, - твёрдо закончила она, поджав губы. - Разве что топить каждого приближающегося тердака, но закрыть проход в их мир не получится, и рано или поздно они вас настигнут.
- Нужно попробовать! Пожалуйста, - Хелен не было никакого дела до того, что творилось вокруг, её захлестнуло желание действовать, раз предоставился такой шанс покончить со всем этим. Пересказав всё Голду, она попросила помочь направить силу снежинки и желания на закрытие портала. Ведьма раскрыла ладонь перед открытым флаконом, в котором была русалка, быстро размышляя о том, как и что пожелать. Закрыть портал? Чтобы тердаки убрались в свой мир, прикрыв за собой и дверку? Избавить от того, что мешает закрыть портал? И пока русалка вытаскивала снежинку из своего мира, Хэл попросила Голда подкрепить снежинку своей силой и положила свою ладонь поверх его. Через пару мгновений руки ведьмы коснулась призрачная, холодная снежинка. 10, 9, 8, 7, 6... Желаю, чтобы портал в мир тердаков закрылся...5, 4, 3, 2, 1, 0. Снежинка растаяла, оставляя Хелен с безумно бьющимся от волнения сердцем. Ну же, удача, не подведи и сейчас!

Фабиан с удивлением увидел, что на помощь пришел еще один элементаль. На этот раз дух воды-русалка. Она что-то быстро обсуждала со своей хозяйкой, а в следующий момент призвала маленькую снежинку.
Мужчина удивленно моргнул. Как магия русалки может помочь в борье с этими жуткими существами из темного измерения? Хотя, если это сработает, то почему нет? Магия может принимать разные формы, и размер еще ничего не говорит о силе таящейся внутри.
Тердаки летали вокруг, и Фабиан внимательно следил за тем, чтобы никто из них снова не напал на Тусиану. Ее упрямый характер, и безрассудная храбрость раздражали. Глядя на крылья девушки, он с тоской вспоминал свои. И пусть элементаль и сейчас мог летать, но ему так не хватало их трепета за спиной. Фабиан отдал их оплачивая возможность стать смертным, а его новая знакомая может лишиться их по глупости.
Лечить себя, когда тебя каждую секунду наровят съесть, - не самая лучшая идея. Фея в полной мере это осознала, заметив, что её в сторону двинулись тердаки. Улететь от них с раненым крылом не представлялось возможным, а бежать некуда. Походило на западню, из которой не выхода.
Несмотря на просьбу помочь тёмным, дух оставался рядом. Фея легонько сжала его руку, выражая молчаливую благодарность за то, что не ушёл. Он мог бы. Его никто не держал. На ним не было хозяев. Могла ли фея считать себя его другом? Она надеялась, что да, она имеет на это право. Или нет, раз ненароком втянула в неприятности с непредсказуемым финалом.
Тусиана чувствовала себя никчемной. Каждый пытался сделать что-то, чтобы закрыть портал, остановить тердаков, а фея совершенно не представляла, чем может помочь. Что она может, чтобы хотя бы отвлечь тварей от себя и от духов, которым и без того приходилось не сладко.
И Ким сделала то, что в другой ситуации, не сделала бы ни за что на свете. Она выпустила фамильра. Создание магии должно было привлечь внимание тердаков. Ненадолго, но, возможно, этого времени хватит, чтобы закрыть портал.