Чеширу редко снились кошмары. На самом деле, Чешир никогда не видел кошмаров. Время плохих снов и плохих воспоминаний миновало многие сотни лет назад. Тогда он был молод и наивен, и служил Чёрным Джокером при дворе Пикового Короля, выполняя королевские прихоти и являясь лучшим воином в этом государстве. Тогда ему пришлось сражаться с драконами. Ни с одним ящером, который даже не считался самым лучшим среди своих сородичей, а с целым кланом. Он побеждал, но умирал тоже, как побеждали и умирали его друзья: весёлый Гарриет, дерзкий Уэйн, красавица Эллая и многие другие. Все они, смелые и прекрасные, гибли в сражениях.
В пору юности, как любой мальчишка, Чешир был преисполнен благородства, верности и принципов. Умирать за долг, честь и родину ему не было страшно. По крайней мере, до тех пор пока он не умер в первый раз. Среди воинов ходили слухи, что драконий огонь столь силён, что ты превращаешься в пепел до того, как что-либо почувствуешь, но Чешир знал, что это не так. Он горел и горел, превращаясь в живой факел, его кожа плавилась, а кровь превращалась в пар, но он чувствовал всё. Он чувствовал всё ещё какое-то время после того, как его тело восстанавливалось, и ещё долгими ночами этот огонь тревожил сны Чешира, возвращаясь кошмарами.
Чешир уговаривал своего Короля остановиться. Победа их маленькому, но стойкому королевству не грозила, несмотря на бессмертного Джокера и магию, которую Король пускал в ход. Он поднимал всех воинов, от которых оставалось что-то кроме головешек, и ордой мертвецов выступал на захватчика, но у врага были драконы и они жгли его. Он вымораживал свою землю льдом, выставил ледяную стену, не пропускающую ни огня, ни змеев, которые его пускают, но такая стена требовала человеческих жертв, а вечная зима лишала государство посевов.
«Мы погибнем», — думал Чешир, но по приказу своего Короля вёл и вёл войско против завоевателей. Он трижды попробовал огонь на своей шкуре, прежде чем в нём сгорели и принципы, и благородство, и верность. Чешир ещё раз попробовал уговорить своего Короля, но тот обезумел. Услышав наполненный угрозами бескомпромиссный отказ, Чеширский Кот убил своего Короля. Он отправил весть ненавистному захватчику и сдал своё государство. Ледяная стена рухнула, пали живые мертвецы и война была проиграна, но люди этой страны могли жить, сеять поля, строить деревни, не умирая в огне и холоде.
Чешир стоял в тронном зале, залитый кровью и обессиленный после схватки с сильным магом. Именно в таком виде, с копьём в крови, с одеждой в крови, с кровью на руках над окровавленным телом его застали друзья. Друзья убили его. Пытались убить. Его пронзили стрелами, и из нескольких колотых ран сочилась кровь, но разыграв собственную гибель, Чешир растворился и оказался далеко от границы своей родины.
Чешир просыпался в поту. Он знал, что его друзья давно мертвы. Они выступили против захватчика, без короля, который мог защитить их, и без Джокера, который прикрыл бы, и погибли в драконьем пламени.
«Туда им дорога», — в озлоблении думал Чешир, но в его ушах звучали их голоса. «Предатель» говорили они. «Дурачьё! Я спас вас! Я спас всех вас! Если бы...» — он поднялся и тряхнул головой, выбрасывая из неё старые и едкие мысли. Тело его было покрыто испариной, руки дрожали от слабости, а в горле пересохло.
Когда-то давным-давно эти кошмары донимали его каждую ночь, каждую ночь он в лихорадке звал своих друзей и молил не убивать себя, каждую ночь он сгорал в пламени или замерзал под воздействием магии своего короля. Но то время прошло давным-давно. Раны Чешира зажили, он выжил, и большая часть жизней всё ещё была при нём. Давно он не вспоминал прошлое и ещё никогда сон настолько не выматывал его и не лишал сил.
«Может ли быть?..» — подозрение пронзило его тонкой стрелой, и он бросил взгляд туда, где за всеми полями, долинами и деревнями располагался Красный Замок. — «Будь проклят мой трепливый язык», — озлобленно подумал Чешир, соскальзывая с ветки дерева, на котором спал. У Чешира не было дома, не было и родной постели. Он спал везде, где считал удобным. По лагерю повстанцев гуляли чёрные с горящими глазами сердитые кони, и тут и там раздавались вскрики людей, чей сон беспокоило их присутствие.
«Может», — понял Чешир, — «и это именно он».
Кот никогда не считал себя колдуном в полном смысле этого слова. Больше рассчитывая на природные таланты, чем на магию, обеспечиваемую заклинаниями и зельями, он мало отдавал времени совершенствованию, но при этом обожал собирать слухи о чудесах. Он читал магические книги, собирал интересные заклинания и знал больше, чем умел, и гораздо больше, чем знали и умели многие другие.
Найти по памяти то самое заклинание призыва для Чешира не составило труда. Он выбрал место, вдали от лагеря в заброшенной деревне, наполовину сожжённой огнём Бармаглота. Не лучшее место, но вполне безопасное, если что-то хочешь сделать тайно. Солнце клонилось к закату, когда Чешир разжёг костёр и произнёс слова. Он говорил их снова и снова, пока последняя красная вспышка на западе не озарила небо и тьма не спустилась в деревню.
— Здравствуй, Кромешник, Повелитель Кошмаров, — Чеширский Кот отвесил вполне вежливый поклон, но глаза его смотрели на явившегося на зов настороженно и зло. Чешир ничего не имел против кошмаров, когда они снились не ему, но собственные страхи, воскрешённые из прошлого, которое стало древним, его совершенно не устраивали.
— Меня зовут Чеширский Кот, и я рад, что ты пришёл, — произнёс Чешир. — Могу ли я предложить что-то, чтобы скоротать время, которое я займу у тебя на беседу, — он указал на стол с яствами и винами, — или сразу перейдём к делу?

Чешир, как любой кот, любопытен по своей природе, и любит удивляться, но удивить его сложно. За довольно долгую и полную приключений жизнь, он насмотрелся чудес, и всё на свете ему кажется или банальным, или предсказуемым. Именно поэтому его больше привлекают существа иррациональные, непоследовательные, склонные к спонтанным поступкам, чем те, чьи действия подчиняются логике и правилам — то есть люди принципиальные, достойные и, зачастую, светлые.
Образ Кромешника вызывал у Чешира любопытство. В своих скитаниях он натыкался на него несколько раз в книгах и черпал информацию о тёмном духе из рассказов очевидцев. Именно поэтому ему было легко поведать историю о нём Красной Королеве — женщине, которую, казалось, удивить и поразить ещё сложнее, несмотря на её молодость и неопытность.
Видимо, в этот раз его история показалась ей достаточно интересной.
«Дурак», — в который раз подумал про себя Чешир, но мысли или слова ничего не меняли. Нужно было действовать.
— Дважды? — обычно улыбчивый кот озадаченно хмурится. Один раз он определённо звал, и этот раз — сейчас. На что никогда Чешир не жаловался, так это на память. Память его сохраняла даже события тысячелетней давности с теми подробностями, которые Кот с удовольствием бы забыл, а тут его убеждают, будто бы он дважды звал себе на голову проблемы.
— Как это может быть? — он выдавил из себя улыбку, усмехнувшись на чёрную тварь, принявшую облик кота. При желании Чешир мог наполнить комнату сотней таких тварей. По крайней мере, именно так оно и выглядело бы. Но Кот счёт, что подобное поведение великий тёмный дух может счесть невежливым. У Чешира хватало неприятелей в разных мирах, но иметь такого в лице Кромешника ему не хотелось.
— Так понимаю, что третий раз вызывала женщина — красивая и красная, — не вопрос. Может быть, один раз и можно перепутать с двумя, но третьим был кто-то, кто призвал эту тварь в мир. Чешир не отличался и глупостью. Буквально месяц назад он рассказывал Анастасии красивые страшные сказки, а сегодня не спит из-за старых и жутких кошмаров. Совпадения в этом мире случались так же часто, как в любом другом, но едва ли в этот раз имело быть место совпадению.
«Плохие сны», — Чешир мысленно сморщился, предчувствуя не самую приятную игру. Он уселся на стол и небрежно помахал ногами. Плохие сны...
Обжигающее пламя, от которого кожа буквально плавятся по костям.
Кровь на белом мраморе тронного зала.
Тела, сваленные возле чёрного замка.
Война, пепел, холод и смерть.
— Плохие сны имеют место, не спорю. И не только у меня. Наша страна сейчас находится в военном положении, и сны наши итак не лучшего содержания, а тут ещё и Повелитель Кошмаров... — он небрежно пожал плечами. — Кажется мне, что ваше кошмаричество выглядит довольно сытым и довольном, и могло бы уже покинуть нас.

«Меньше болтай», — хороший совет, но несвоевременный. Чешир от него даже поморщился. Проболтался он в тот день на славу, и хотя разговор в тот момент приносил ему немалое удовольствие, теперь приходится пожинать его ядовитые плоды: тёмный дух, бессонные ночи и угроза миру.
Кот мысленно щёлкнул языком. По его простому разумению, если миру конец, стоило задрать хвост трубой и драть когти. Именно это Чешир делал в ситуации, когда риск становился велик, однако пока сроки не горели. Несколько месяцев достаточно, чтобы всё исправить, или подготовить почву для бегства. Всего-то и нужно было, как не испытывать терпение Повелителя Кошмаров, но как раз в этом состояла главная сложность.
Дух, который материальностью мог поспорить с самим Котом, нагнетал и без того мрачную атмосферу. Он хотел пугать, был создан для того, чтобы наводить ужас и страх, а Чешир, как любой маленький зверёк, которого гнали в угол, чувствовал настоятельную потребность казаться больше и шипеть. Потребность эту он сдерживал. Он был болтливым и не всегда отличался осторожностью, но всё же не считал себя дураком.
— Где уж мне! Я всего лишь Кот, — согласился Чешир, выдавливая улыбку. Ему самому тоже хотелось переместиться куда-то. То ли подальше от Кромешника, то ли, наоборот, вторгаясь в его пространства. Людей такие фокусы нервируют, но дух человеком не был, и человеческим в нём был только страх.
— Рад это слышать! — сообщил Чешир. — Это означает, что хотим мы одного и того же, и осталось только чуть-чуть помочь вам воплотить наше желание. Так? — улыбка его стала шире, но теплоты в ней не прибавилась.
«Она знает, потому что я ей сказал», — горько подумал Кот. За свою долгую жизнь он совершал множество ошибок, но большинство из них несли ему радость, а не огорчение. Большинство, но не эта. Если он придёт к Анастасии и попросит её перестать делать то, что она делает, послушает ли она его? Губы Чешира скривились. С тем же успехом, он мог бы попросить её оставить Страну Чудес и поискать более удачное для себя место, с ним или без него — тут уж как она пожелает. С тем же успехом он мог бы попросить реку остановиться, а ветер перестать.
Глупые мысли, наивные и несвоевременные. Чешир глупым и наивным не был.
— Если она лишится своего артефакта, что будет? — спросил он настороженно.

Чешир как кот невольно следил за перемещающимися золотыми точками дикими зелёными глазами. Они вспыхивали в одном месте, приближались, исчезали, чтобы вспыхнуть. Каждая из них несла отпечаток чей-то боли, затаенного ужаса, страха, сидевшего глубоко внутри, вскрытого, оголённого, нарывающего.
Чеширского Кота заметно передёрнуло. Наблюдение за отвратительным часто завораживает, будь то змеи, черви или кошмары на службе у Кромешника. Кот чувствовал себя в центре бури, и даже примерно представлял себе, какого на его месте было бы человеку. Чешир родился свободным и спокойно перемещался в пределах своего мира. Кромешник мог сколько угодно нагнетать и угрожать, мог лишить его сна, поскольку альтернатива была не больно приятной, но, по крайней мере, из этого дома, кишащего чёрными тенями, Чешир выберется, а человек был бы обязан дрожать и не знать своей участи.
«Не человек, не животное даже, существо. Хитрое, злое и примитивное», — думал Кот, исподлобья разглядывая неверный тёмный силуэт. — «Я ему нужен».
Конечно, Кромешник мог найти замену. Пару недель хорошеньких кошмаров и любой жаждущий освобождения, пойдёт на все, чтобы его получить. В особенности, если кошмары действительно хороши, а иных в меню Кромешника не имелось.
Тем не менее, Чешир для выполнения задачи подходил, как никто другой. Он был свободным и входил в оба двора. И в Стране Чудес лучшего вора и плута не сыскать.
«Какую из?» — едва не спросил Чешир. Белая Королева во всём хороша, и лучшее в ней — большое мягкое девичье сердце, которое с трудом переживает кровавую ношу войны. Мирана воюет и убивает в пылу боя, а потом глушит совесть в алкоголе. Её сны и без Кромешника не легки. А Анастасия своим вызовом заслужила кошмары больше, чем кто-либо другой. Даже Чешир ей за такой подарок не готов сказать спасибо. Его собственные кошмары, наполненные пеплом и дымом, будили в нём животный ужас.
Какой из его королев угрожает Кромешник?
«Без разницы», — решил Чеширский Кот. В данной ситуации он в первую очередь спасал себя. И, если повезёт, весь мир в придачу.
— По-твоему я нуждаюсь в угрозах? — с обманчивой мягкостью спросил Кот. Он долго боролся со своей природой, но благие намерения вели в ад быстрее, чем его наглость и острый язык, который чем-то не угодил мистеру Большая-Тёмная-Задница. — Я пришёл к тебе, как друг, старался проявлять гостеприимство и учтивость к столь великой персоне, и всеми силами демонстрировал желание отпустить тебя на волю. В ответ я получаю явное недовольство моим языком. Чем же он не угодил тебе? — зелёные глаза Чешира полыхнули и он растворился, оставив на месте себя злую улыбку.
— Не надо мне доказывать, что выхода нет. Я могу в это поверить, и результат тебе не понравится! Хочешь уничтожить Страну Чудес? Уничтожай! Сколько тебе понадобится? Месяц? Отлично! Через месяц здесь ничего не останется кроме замка Красной, охраняемым светлым артефактом. Анастасия будет королевой черного песка, а ты останешься здесь запертым и в один прекрасный момент начнёшь голодать. Не умрёшь, конечно, но в это самое время Хранители будут накапливать свои силы милой доброй верой в чудеса! И авось даже отблагодарят меня, если я принесу на хвосте весть о твоём заключении, — Чешир вновь появился целиком, дюйм за дюймом, но обычно вполне человеческий облик его был испорчен до ненормального широкой улыбкой, за которой словно бы прятались острые зубы.
— Мы оба знаем, что быть запертым здесь тебе не особо приятно и не особо выгодно уничтожать мир. То, что ты можешь или не можешь — вопрос другой! Я вот могу из гуманных соображений перебить всех жителей этого мира, чтобы они не кормили тебя, — мысль словно бы позабавила Чешира и он рассмеялся. Был и другой вариант — приползти к Анастасии, помириться с ней, если, конечно, считать, что между ними какая-то ссора, остаться при ней, служить ей, и авось она поделится с ним оберегом против кошмаров. В конце концов, зачем ей полубезумный от ужаса Кот? Третий вариант самый простой — покинуть этот мир и забыть о нём.
— Хочешь выбраться отсюда? Отлично! Мои услуги платные и у меня есть условия. Я хотел договориться по-хорошему, но впечатление разумного ты не создаёшь, поэтому будем играть, как обычно. Прогони их, — Чешир кивнул в сторону толпящихся теней. — Это не условие, а так — признак вежливости. Их присутствие меня нервирует, а нервный я не отличаюсь здравомыслием, — Кот хохотнул. Люди и нелюди по-разному реагируют на давление. Стойкие ломаются от непомерной нагрузки, но Чешир не был похож ни на кремень, ни на сталь, и имел переменчивую природу. Ко всем обстоятельствам он приспосабливался, ускользая от проблем, если есть такая возможность, или стирая их со своего пути, когда такой возможности не было.
— Мне нужен мир. Тебе он нужен даже больше. Люди не могут мыслить разумно, находясь в ужасе. Мне нужен мир, чтобы добиться результата. Если мы договоримся, ты покинешь Страну Чудес и будешь портить сны, где твоей душе угодно, — промурлыкал Чешир. — Теперь о плате. Неприкосновенность. От тебя, мой страшный-страшный друг. На мою долгую-долгую жизнь! Я дорожу и своим языком, и другими частями тела, и не люблю кошмары. Договорились?

«Свет! Он боится света!» — мелькнуло в голове у Чеширского кота, когда Кромешник запнулся. Вряд ли ему удастся это использовать, но сам факт тут же отложился в его памяти. Так, на всякий случай. Он никогда не отличался последовательностью своих размышлений или рациональностью. Чешир не глуп, но хаотичен по природе и больше следует своим порывам, чем доводам рассудка. Иногда его безрассудство приносило победу, но не в этот раз.
Зрачки Чешира, несмотря на непроглядную тьму, сузились, превращаясь в две тонкие вертикальные полоски в зелёном океане безумия. Сами глаза расширились, кожа побледнела и даже рыжие волосы, вставшие дыбом на загривке, словно бы утратили цвет. Он отступил, наткнулся на стол, и, опёршись дрожащими ладонями, вскочил на него, одной ногой опрокинув какое-то блюдо. Благо ещё не шипел.
В какой-то момент он перестал разбираться в словах, слышать предложения, звуки. Речь Кромешника превратилась для него в сплошной гул. Голос словно бы звучал изнутри, из нутра, вибрировал в его теле. Чешир начал исчезать, просачиваться в стол, но даже эта способность подвела его.
«Уйди от меня!» — застучало у него в голове. — «Уйди! Уйдиуйдиуйдиуйдиуйдиуйдиуйдиуйдиуйди…»
— УЙДИ! — рявкнул он вслух и кубарем скатился со стола, перепачкавшись к еде и напитках.
Чешир встряхнулся. Чары не ушли, ужас не ушёл, но оцепенение спало, и кот со злостью отшвырнул стол в сторону. Взгляд его коротко метался, дрожал, но мысли, освобождённые от гнета ужаса, потекли стремительным потоком.
Он мало что понял из слов Кромешника, это верно. Понимал ли он природу Тёмного духа? Может статься, что и недостаточно хорошо. Чешир льстил себе и большим умом, и сообразительностью, и ловкостью. Льстил, и знал, что время от времени умудрялся провести сам себя, потому с теми, кого считал умнее и сильнее, как правило, дел не имел. Таких было немного, но Кромешник пока попал в их список.
«Я тебе это припомню!» — тем не менее, подумал Чешир, бросив затравленный взгляд на Тёмного. Читает ли он мысли или просто потрошит душу?
Выпрямившись, Чешир слизнул с губ кровь — в какой-то момент он видимо прикусил длинный язык. Будет ему наука! Мысль показалась забавной, и Чешир расхохотался. Он смеялся и смеялся, складываясь пополам, пока его не вывернуло наизнанку.
— Договорились! — признал Чешир, утирая рукой рот, а руку о грязную одежду. На полу лежала чудом не разбившаяся бутылка. Чешир поднял её просто для того, чтобы удостовериться, что магия его не покинула. Поднял, открыл, принюхался и прополоскал рот содержимым. Вино было хорошим, из лучших погребов Красного Замка, но вкуса он не чувствовал.
— Договорились, — проговорил он тише и серьёзнее. — Ты заберёшь эти кошмары и не тронешь моё тело. Чудесно. Но мне нужно, чтобы ты не терроризировал мир какое-то время. Анастасия ни~ког~да не откажется от того, что работает! — последнее Чешир буквально прокричал.

— Мерзкое, — не задумываясь, ответил Чешир и сплюнул красную от крови и вина сплюну на пол. Желание выглядеть сколько-либо позитивным или добродушным у кота отпало. Он давно не был настолько глубоко искренен в своём поведении и в своём отвращении к собеседнику — нежеланному гостю в их далеко не мирном, но приятном мирке.
Чешир отлично владел своими чувствами, но, как многие жители Страны Чудес, был слишком близок к безумию, чтобы не испытывать искушения упасть в него — спрятать, сбежать от ответственности, от боли, от опасности. Он уже проходил когда-то этой дорогой и смог вернуться назад. Уверенности в том, что ему удастся повторить этот маршрут, у Чешира не было, но такая дорога лучше той, на которою толкал его Кромешник.
«Мерзость», — подумал Чешир, вглядываясь в исчезнувшую тень и переводя взгляд к месту, откуда теперь говорил Кромешник. По его телу прошлась нервная дрожь. То ли от звуков голоса, то ли от воспоминаний о собственном ужасе, то ли, действительно, просто от омерзения. Он выкинул бутылку. Та разбилась со звоном, который в ушах Чешира звучал почти музыкой.
Кромешник не дышал. Собственное дыхание кота было слишком неровным, как и удары его неровно бьющегося сердца. Самое страшное в ночи — тишина, от которой начинает свистеть в ушах. Такая тишина легко заполняется звуками из воспоминаний: криками, обвинениями, огнём и сталью.
Кромешник получил помощника. Чешир получил затишье и своего рода обещание безопасности. К тому же он всё-таки отыгрывал немного пространства — кошмары ушли, сам Кромешник не приближался, а ужас в теле кота не был уж столь невыносимым. Может, оно просто так совпало, но Чешир радовался и маленьким победам.
«Всё», — мысленно ответил он, глядя в неприятное серое лицо Повелителя Кошмаров. Его собственное оставалось серьёзным и бледным. — «Он сомневается, что от разговоров будет толк», — решил Чешир, хотя, на самом деле, мотивы у существа могли быть самыми разными. Вплоть до искреннего желания посмеяться над шутками. Смеяться, как выяснил кот, Кромешник умел, и, скорее всего, именно этот звук теперь вернётся к нему кошмарами.
— Какое имеет значение, как я это сделаю, если я сделаю? — вместо этого поинтересовался Чешир. Да, от разговоров может быть мало толка, и всё же он попытается сперва поговорить, потом стащить и, в конце концов, может даже и убить. Он любил Красную и любил этот мир. Именно поэтому Чешир до сих пор не убил её и не предал, хотя возможностей хватало. Именно поэтому он выбрал Мирану, хотя его сердце лежало к другой. Но больше всех Чешир любил себя и свою безопасность оценивал больше, чем безопасность всего мира или даже всей вселенной.
— Я найду меч и способ выпустить тебя из этого мира, — заверил кот, и действительно собирался сделать это. Он бросил настороженный взгляд на Кромешника, которой говорил, что мог бы выполнить его условия, но не говорил, что выполнит. — Мне нужно две недели, — наконец, произнёс Чешир. За это время отсутствие кошмаров приободрит его людей и, наоборот, надломит решительность нетерпеливой Анастасии, если что-то пойдёт не так.