Всё было в порядке, насколько это вообще возможно после вчерашнего. В неправильном и косом порядке. Темный дух впервые с момента создания косы сомневался, сможет ли использовать ее, как раньше, не говоря уже о самочувствии, что физическом, — ожоги никому на пользу не идут, — что ментальном. К полудню ему стало настолько скверно в обществе своей слабости, что в теле держало только солнце, которое светило и бесило как никогда. Когда оно померкло, Кромешник сначала испытал сплошное облегчение.

Полдень. Солнце померкло. Он ничего не делал. Кромешник как ужаленный бросился к первому же открытому месту, площади, и застыл, вглядываясь в небо, наплевав на всё вокруг, разве что руки вверх не протянул. Дыра заместила светило, и темный дух не знал, что случилось, что разорвало пространство. Они со светлым перестарались в издевательствах над энергиями? Любопытные смертные опять сунулись, куда не следует? Внешний мир запоздало защищался от паразита в виде про́клятого города? Что-то удачно ломилось в Сторибрук извне? Эти вопросы занимали его ровно до того момента, когда с неба, как из дырявого мешка, стали падать твари, и он "разглядел" их сущность. Очень знакомые и очень мерзкие твари, испытывающие нежные чувства только к своей пище: магии.

— Чеееерт побериии! — не то ругательство, не то сдавленный рассерженный вой. Повелителю Кошмаров было все равно, что станется с магами, однако Сторибрук был создан магией, огражден магией, кишел магией, она была его кровью. Даже Кромешник, которого аппетиты тердаков не касались, стал временно зависим от зачарованного костюма. Будь он только в лучшем состоянии, не сцепись они с Луноликим, и темный дух бросил бы все силы, не пожалел бы, чтобы прекратить зарождающийся хаос. Но он был бессилен и очень порадовался вчерашней ошибке: вышел с собратом один на один, сохранив кошмаров.

На площади Повелитель Кошмаров был не один и, оглядевшись, увидел Салли и бывшего работодателя, как раз мага. Из них троих приманкой для тердаков, вероятно, не была только девушка.

Звонко цокая каблучками, Салли спешила в магазин, улыбаясь прохожим и весеннему солнышко. Кажется, она потихонечку начинала оживать, словно сама природа после долгих зимних терзаний. После знакомства с Динь, девушка сделала для себя значительное количество выводов. Неважно, с кем раньше ты была заодно. Здесь и сейчас их ней и это совершенно не является поводом для того, чтобы поставить на себе крест. Следовало жить дальше. Следовало жить для себя. Пусть в первый раз это и было довольно страшно.
«Надо уметь отпускать».
Салли тряхнула головой.
«Прощай, Виктор. Спасибо за то, что дал мне жизнь. Спасибо за то, что все, чему я научилась в этой жизни произошло благодаря твое абсолютного равнодушию и презрению. Я вполне серьезно думаю о том, что ты любил меня, как свое самое лучшее творение. Пусть это и длилось всего несколько дней. Но все это время я была счастлива. Спасибо и прощай. Надеюсь больше никогда не увидеть тебя.»
Салли остановилась, отходя в сторонку и улыбаясь. Странно, а ведь на душе действительно становилось гораздо лучше. Естественный ход вещей. То, что было однажды всем, в одно мгновение уже не значит ровным счетом ничего.
«Прощай, Джек. Ты был для меня самым лучшим другом. Ты был для меня силой, страхом, смехом и уверенностью. Но теперь всеми этими качествами я обладаю и без тебя. Я всегда буду помнить тебя. Но теперь это не приносит мне боли. Грусть действительно способна быть светлой»
Мимо все так же проходят люди. Некоторые даже отвечают девушке улыбкой на улыбку и этого день становится только лучше. День, когда она делает большой шаг в сторону новой себя. Шаг, который давно пора было сделать.
« Прощай, Бугимен…»
БОМ!
Салли поднимает голову и смотрит в небо, с которого словно по мановению руки пропадает солнце, наблюдая, как тучи словно группируются, образуя собой непроглядную темную дыру, и делает неловкий шаг назад, опуская руку в карман плаща.
Кажется, вот-вот должен пойти дождь, но вместо этого на землю начинают падать омерзительные твари, от чего по спине у девушки пробегает холодок. Ловко перетирая пальцами в кармане сушеный корень асфоделя, Салли собирает его в своей ладони, после чего сдувает прямо перед собой, вглядываясь в картинки, которые предстают перед ее глазами.
- Голод. Безудержный голод. – тихо проговаривает девушка. – Они несут смерть. Уходите! Быстрее!
Крик получается слишком надрывным и Салли оглядывается вокруг себя, заметив среди столпившихся знакомое лицо, вот только откуда оно так знакомо – она не помнит. А потом ее взгляд переход на того, кого она пока забыть не в состоянии.
-Бугимен..

Первое, что он сделал — поднял кошмаров, разом, сколько смог. Кромешнику уже было абсолютно плевать, что об этом подумают те, кто верит и способен видеть призрачных созданий. Важнее было то, что из теней сверкали глазами штук двадцать черных жеребцов и то, что в его тени таились трое новых, пока невидимых, кошмаров. Надо что-то срочно предпринимать. Надо связаться с теми, кто может помочь пусть не ему, так городу, как бы мысль об этом ни была противна Повелителю Кошмаров. Несколько песочных коней исчезли, не успев до конца проявиться, бросились прочь от площади, повинуясь мысленному приказу. Фея, будь он проклят Луноликий, Темный маг, Чеширский кот, Бармаглот — те, кто первыми пришли в голову, могущие знать, что произошло, что-то значащие; те, к кому отправить весточку хватило энергии.

Пятнадцать коней.

Люди были в панике, крик Салли только усилил ее, и Кромешник, не собираясь никого успокаивать, пил эту суматошную смесь с отчаянной жадностью. Естественно, призыв и контроль собственных созданий требовали сил, а их все еще было настолько мало, что перед глазами темного духа возникла тошнотворная пелена, скрадывающая происходящее. Люди, твари, твари, люди, всё поплыло... Он вздрогнул, услышав оклик. Да, точно, здесь Салли. И стая голодных до магии тварей. Кромешник даже не заметил, как они подобрались так близко. Двое неслись прямо к нему, а одна, надо же — к девушке, словно плевав на более заметные источники магии. Отключаться больше нельзя, а сил мало, мало, мало — и нужно больше времени!

Трое более сильных кошмаров, хранящих свой запас бесценной энергии, не проявлялись, они — последняя надежда. Кони бросились наперерез трем тердакам. Вот только они, все пятнадцать, едва материальные, могли разве что задержать тварей, пытаться запугать, но никак не убить. А еще они, возможно, не успевали, пришлось одного отвлечь, затратным рывком притянуть к себе. Темный дух при всем желании не смог бы молодецки вскочить в седло, поэтому песочный конь переместился прямо под него, поднял, отскочил к Салли, ощерившись на тердаков внезапно острыми клыками. [dice=7744-1936-9680-36]

Салли очень хочется жить, а еще ей хочется спасти тех, кто по велению судьбы остался рядом сейчас. Даже если в дальнейшем их дороги никогда более не сойдутся. Она уже отпустила их обоих. И того, кто стал ее важнейшим толчком в стороны мира магии и зелий и того, кто стал для нее заменой практически всему миру. Все в прошлом. И было бы здорово, если бы все они пошли дальше своей дорогой. Живыми. Именно поэтому Салли совершенно беспрепятственно позволяет более уверенной в себе и расчетливой личности занять главенствующее место в своей голове. По обыкновению перед глазами немного плывет и мутит, но времени на подобные слабости нет совершенно - нужно действовать. Но тут девушка снова впадает в ступор.
Вряд ли Сторибрук полон чрезмерно добрыми людьми, готовыми принести себя в жертву во благу счастливой жизни других. Конечно же нет! Никто никому ничего не должен. Все стремятся к спасению собственной жизни. И это абсолютно нормально. Правда же? вото только почему сейчас на пути твари, которая избрала своей целью Салли возникает препятствие в лице Бугимена? Разве не должен он удалиться подальше с абсолютно равнодушным лицом.
"Не придумывай себе, девочка"
Утраченное не возвращается.
Вопрос Даррена она и вовсе оставляет без ответа, выходя из безопасного места вперед. Высчитывание верной стратегии и правильных шагов никогда не считалось ее сильной чертой. Салли привыкла действовать. Пальцы неспешно перебирают в руках лирный корень - чего только не прихватишь с собой по чистой случайности.
- Это ведь просто растение. - тихо произносит Салли. - Никто не виноват, что оно способно вытянуть энергию, ведь правда?
Ловким движением рук девушка обращает засушенный корень в пыль, которую сдувает в сторону чудовищ.
[dice=9680-1936-3872-36]

Отделавшись ненадолго от тердаков, темный дух сосредоточился на отправленных кошмарах. Все они как один рассыпались, некоторые — в самый неподходящий момент, но все показали, что на начало нашествия дела идут неплохо. Пока. Пока орда не затопила город и на каждого мага не пришлось по десятку голодных тварей.

Одновременно с этим Повелитель Кошмаров сконцентрировал подобие сил и направил удар... На город. Сторибрук паниковал, весь до последнего жилого угла, а он намеренно усугублял это. Слегка приумножить страх, собрать энергию, ударить снова, умножить, собрать, ударить, умножить, собрать — это походило на прилив и отлив в лихорадочно трясущемся бассейне и со стороны выглядело как чистое безумие.

Меньше всего его волновало, как это выглядит со стороны. Кто-то поседеет от страха? Сопутствующая жертва. Дражайшие Хранители воспламенятся праведным гневом? Как будто что-то новое. Доблестные герои после нашествия придут по его душу? Пусть будет так. Здесь и сейчас ему нужна сила. Чтобы сохранить такую хрупкую жизнь, как ни странно, не только свою.

На предложение объединиться темный дух никак не отреагировал. Он почти всегда был один и совершенно всегда сражался один, не считая кошмаров. Люди будут только мешать. Точно так же он проигнорировал порыв Салли — какое ему дело до Салли?

— Вернуть туда, откуда они вылезли, — все же ответил он на второй вопрос, дернув за поводья, заставив песочного коня снова отскочить. Его кошмарные братья оказались почти бесполезны против больно ловких тердаков. — Меть в глаза, пасть и брюхо. Этих пока оставь мне и лучше смотри по сторонам, скоро набежит толпа.

К счастью, Кромешник благодаря своим созданиям мог атаковать нескольких разом, оставаясь притом в стороне.

Один из новых кошмаров, скользнув сквозь тени, приволок откуда-то острый металлический обломок, переместился в тень ближайшего тердака, а после — под него, чтобы обломком вспороть живот, благо нечеловеческая сила это позволяла. Второй переместился прямо в другого тердака, пытаясь на правах духа сломать волю твари и вселиться в нее. Третий кошмар остался на месте, а все кони сосредоточились на последнем тердаке. [dice=11616-3872-5808-36]

[status]ГМ[/status][icon]http://s5.uploads.ru/l6oJS.gif[/icon]Вокруг творилось что-то невообразимое. Появилось что-то необычное, незнакомое тердаком, в чём не было ни капли магии, но веяло опасностью.
Почувствовав боль внизу, тердак отскочил. Брюхо вспороть не получилось, но осталась глубокая царапина. Тварь зарычала от боли, предупреждая остальных об опасности, и бросился к мужчине, надеясь всё же поживиться магией.
Его собрат к этому времени пытался справиться с собственным кошмаром, проникшим в голову. Тердак тряс головой и катался по земле, не понимая, что происходит.
Светловолосый мужчина тоже не желал сдаваться на милость опасным созданиям, но охотно делился с ними магией, бросаясь огненными шарами. Пользы от его действий никакой не было, но привлекало к нему тердаков ещё больше.

Он и сам уже понял, что эти твари неуязвимы… Сукины дети. Даррен недовольно издает звук напоминающий рычание. Он злиться. Сильно злиться. Тердаков все меньше не становиться, а способы их прикончить малы. Да и к тому же ты маг… Сволочи. Питаются магией. Уничтожают ее. Хотелось бы подумать откуда вообще взялись они здесь. Чья эта злая шутка? Но времени на обдумывание не было совсем. Нужно было уходить отсюда и как можно скорее. Оставаться на таком открытом месте сейчас для них самоубийство. Хотя Лазаря это вроде как совсем не смущает. Даррен даже сказал бы что ему это нравиться. Чертов наркоман.
-С радостью выполню свой план как одолжишь своих коней. Говорит маг при этом не сводя взгляда с тварей что приметили его. В руках мага появляется меч. Пора вспомнить свое мастерство. Даррен выпрямляет спину, вдыхает воздух и на мгновение прикрывает глаза словно собираясь с силами. И как только безумная тварь подобралась ближе мужчина протыкает ее мечом прямо в глаз. А затем и следующих кто нападает на него. Четкими движениями Даррен наносил удары своим мечом. Адреналин играл в крови и мужчина лишь сильнее сжимал оружие. Не отвлекаясь от тварей, маг произносит.
-Не забывай, Лазарь ты мне все еще должен
[dice=7744-1936-3872-36]

Повелитель Кошмаров не был должен этому смертному ничего. По здравости размышлений, все, что касалось Лазаря, никоим образом не должно волновать Кромешника: если первый имел понятие о чести, то второй был бессовестным умельцем нестандартно обращаться со сделками. К тому же, Лазарь дал обещание явно не в трезвом уме и твердой памяти. Маг зря надеялся на слово человека под веществами, однако именно эта наивная надежда показалась темному духу забавной.

— Да, точно, как я мог забыть, — "вспомнил" не умеющий забывать Кромешник, недобро улыбаясь от крика порезанной твари. Песочные кони отстали от тердаков. Горящие злым желтым глаза кошмаров погасли, они автоматически встали на защиту мага, мешая и ему, и тердакам, и... И ничего. Замерли многоногой многоголовой стеной, даже не двигаясь без приказа. Отдать коней Кромешник отдал, но они требовали не меньшего контроля, чем конечности, а энергии требовали куда больше, чем мышцы.

С Кромешником остался только один конь. Он нетерпеливо гарцевал, щелкая зубами, и с каждой секундой, что находился в соприкосновении с хозяином, становился сильнее и больше походил на материальное существо. Этого темный дух отдавать не собирался.

— Слишком сильный голод, — послышалось хрипящее подобие голоса со стороны безумного тердака, откуда-то из него, где шла ожесточенная борьба. Кошмар мог бы говорить мысленно, но использовал звук.

— Трудновато пробить, но чем-то острее... — отрапортовал тот, что старательно ударял в разные части недорезанной твари. Темный дух хотел знать, как тердаки отреагируют на разные попытки атаковать их, и узнал, что серьезных противников из них не выйдет. Пока их не толпы.

Теперь он отдал кошмарам иной приказ, и один кошмар рванул разум своей твари, уже не пытаясь подчинить, а другой ударил в то же место, но с утроенной силой.

[dice=5808-11616-9680-36]

Тердаков не становилось меньше, их сыпалось с неба все больше. Как бы ни было заманчиво продолжать странную кровавую игру, полнить воздух воплями тварей и ужасом их противников, Кромешник задумался об отступлении. У него три боеспособных кошмара, сильных, умных и быстрых, но всего три. Они успеют убить, может, несколько десятков тердаков, но затем начнут пропускать их мимо, к хозяину.

Кромешник, не поворачивая к Даррену головы, чувствовал, что песочные кони продолжают толпиться вокруг мага, огрызаясь на тердаков, ударяя в них острыми копытами, но механически, как роботы. Повелитель Кошмаров мысленно приказал им слушаться не мысли, а голоса, и посоветовал: — Попробуй еще покомандуй.

Он хотел уже заставить своего скакуна снова отпрыгнуть от наступающих тердаков, когда случилось что-то... Что-то. Что-то знакомое бестолково стукнулось о восприятие, отдавшись во всем разуме осколками образов. Если Луноликий думал, что отвлекать его какой-то непонятной мешаниной — хорошая идея, то он ошибался. Снова. От неожиданности темный дух зажмурился и так дернул поводья, что несчастный конь присел на задние ноги, передними засучив по воздуху, и, внезапно получив голос, заржал. Они бы опрокинулись, если б тень, вылезшая из мертвого тердака, не дернула коня вниз прямо за морду. Тут же Кромешника отвлекли вспышка света в стороне, взмывший в небо ящер, ревущее магическое пламя и еще несколько вспышек. Светлый дух явно развлекался вовсю, не считаясь с затратами. Ясное дело, ручных кошмаров у него не было, но Хранители на что?

Уже не успевая уйти от тердаков по-нормальному, Кромешник вместе с конем провалился в свою тень и возник из иной тени рядом с магом, чуть-чуть кошмарьим боком не задел. Салли, оказавшаяся прямо под копытами коня, наоборот, провалилась в темноту. Задел ее кошмар, не задел, где именно она окажется, темного духа мало волновало. Он метил туда, где много людей, и этого было достаточно.

Следовало бы вовсе удержаться от ходов сквозь тьму. Кромешник подозревал, что ему понадобится как можно больше сил либо на то, чтобы рискнуть закрыть проход между мирами, либо на то, чтобы открыть новый — в Подземелья; лишних героических веяний в темном духе не было. Что для первого, что для второго надо сосредоточиться,  а здесь это трудновато. Два кошмара, уложившие своих тердаков, молча принялись на новых. Один метил острым обломком в глаз, другой обернулся огромным чернильно-черным медведем и набросился на своего тердака, достаточно материальный, чтобы сойти за настоящее животное.

— Самое время убираться.

Пока кошмары задерживали тердаков, Кромешник карьером направил коня, как ни странно, вовсе не к ратуше, но к незабвенному собрату, чтобы, испросив, какого черта тому надо, объединиться с беснующимся четвертым "новым" кошмаром. Тем самым, что все еще оставался с феей. Хоть бы ни одна тварь не сунулась под ноги да не свалилась на голову...
[dice=3872-3872-9680-36]