- Ваше Высочество, маска, - окликнула Мирану горничная, протягивая маску, предназначенную скрыть лицо принцессы на балу. Брать не хотелось. До официального начала маскарада оставалось около часа, и в маске пока не было нужды. Да и если бы Мирана вовсе от неё отказалась, это бы ничего не изменило. Придворные знали принцессу слишком хорошо, чтобы маска могла кого-то сбить с толку.
Не вовремя вспомнилось выражение лица короля, который расстроится, если племянница испортит второй бал-маскарад подряд. Впрочем, за порчу прошлого Мирана не признавала своей вины. Она всего-то выразила своё мнение по поводу замужества, которым угрожал ей дядя за непослушание.
В отличие от племянницы, король балы любил, но бал-маскарад устраивали редко. И неудивительно. На его подготовку всегда уходило больше времени и средств, которые в этот раз почему-то были взяты из казны. В последнее время много происходило того, что вызывало вопросы, и Мирана не понимало, почему король не взялся расследовать напрасную растрату казенных денег, не стал искать сообщников Вэйланда и не позволил племяннице самой заняться расследованием, за последний побег злясь удивительно долго.
Принцесса с неохотой протянула руку и взяла последний атрибут своего наряда, вызвав на лице горничной одобрительную улыбку.
В бальную залу Мирана не пошла. Гости наверняка начали собираться, и вряд ли там есть те, с кем ей хотелось бы поговорить. Хотелось прокрасться в конюшню, прыгнуть на коня и уехать как можно дальше, но все, что смогла себе позволить, это скрыться в саду, оттуда наблюдая за подъезжающими экипажами и гостями в дорогих одеждах и спрятанными под масками лицами. Некоторых Мирана бы не узнала, если бы  не герб на карете, выдающий принадлежность к той или иной семье и разрушающий всю таинственность, к которой так стремился дядя.
- Ваше Высочество, - Мирана вздрогнула от раздавшегося рядом голоса и обернулась, увидев перед собой смущенного молодого садовника с белой розой. - Мне показалась, белая роза подойдет к вашему платью, - с каждым словом садовник выглядел все более смущённым и в конце и вовсе не смотрел на улыбающуюся принцессу. Как бы она не относилась к своему положению, а ругать садовника за знаки внимания она не могла.
- Спасибо, Говард. Стоит подумать о выращивании роз бежевых оттенков для  разнообразия, они бы больше подошли платью, - с улыбкой произнесла Мирана, принимая розу.
- Да, конечно! Я все сделаю, - засуетился садовник, будто немедленно собирался приступить к выращиванию нового сорта роз, чем вызвал смех принцессы.
- Говард, я шучу. Лучше собери букет белых роз и пусть поставят в моей комнате, - мягко попросила Мирана.
- Слушаюсь, Ваше Высочество.
Садовник умчался, а Мирана снова осталась одна. Данным фактом расстроена она не была, хотя была бы не против, если бы Говард побыл ещё немного рядом. Его смущение, речь, то быстрая, то сопровождаемая постоянным заиканием, казались забавными, но как бы то ни было, выбирая между стайки лизоблюдов и садовником, Мирана выбрала бы садовника. Его компания приятнее и он не создаст проблем своим присутствием рядом.
Подумав о проблемных людях, вспомнила и Абсолема. Мирана так и не узнала о его самочувствии. Выжил он или нет, хотя вряд ли стоит расстраиваться, если уже закопали. В глубине души принцесса всё ещё злилась на него, хотя всерьёз зла бы желать не стала и ей даже жаль его было в какой-то степени. Может, он и правда не выжил, получив серьёзную рану.
Девушка вдохнула сладковатый запах розы. Ну какое ей дело до малознакомого мужчины. У неё впереди более важная проблема - пережить бал, на которым придётся улыбаться, танцевать и делать вид, что безумно счастлива видеть всех и каждого.

Сад заполнялся гостями. Кто-то, как и Мирана, предпочитал прогуливаться в одиночку, кто-то предпочитал компанию, а кто-то спешил обратно во дворец, заслышав первые звуки музыки.

Мирана вздохнула. Ей тоже нужно возвращаться. Неразумно в очередной раз вызвать гнев короля по такой глупой причине, как нелюбовь к танцам. Разве её вина, что некому было привить эту самую любовь к пышным нарядам, балам и прочему, что придворные леди постигают с рождения? Мама бы справилась с этой задачей лучше армии горничных, фрейлин и неумелых рассказов дяди, для чего все это нужно принцессе.

Мирана задумчиво теребила розу, по крупицам собирая размытые воспоминания.

Родителей она едва ли помнила. Тёплый взгляд отца, такой же, как у короля, ласковая улыбка матери… Такими она видела их на портретах в галереи и в своём воображении. Такими же видела их во снах.

- … вы знаете где сейчас находится принцесса?

Мирана вздрогнула. Созданный в голове образ разрушился на мелкие осколки, сменяясь совершенно другим: таверна, знакомство, повлекшее за собой одну неприятность за другой и побег в надежде, что встреча больше никогда не повторится.

Нашёл. Она не видела его лица, не видела, к кому задан вопрос, спрятавшись в тени деревьев, но голос… Голос, который не хотелось слышать… никогда? Не слышать нескончаемого потока вопросов, едких замечаний, не видеть осточерчевшую за один вечер физиономию почти незнакомого мужчины.

Что она узнала о нем за вечер? Его имя и что он излишне любопытен. Кроме того, он обаятелен, имеет приятный тембр голоса, но это все не мешает пожелать ему глубокого сна в не слишком глубокой яме, примерно метра два глубиной.

- Её высочества последний раз видели у роз.
Мирана нахмурилась. И этой девице такую же ямку, как и ему, за болтливость.
- Я покажу.
Принцесса закатила глаза. Какая услужливость!

Прятаться дальше не имело смысла. Мирана шагнула на тропинку, снимая маску и зажимая её в руке.
- Не утруждай себя, я здесь. Свободна, - обычно не позволяющая себе грубость по отношению к подданным, в этот раз Мирана была слишком раздосадована нежеланной встречей, чтобы быть помягче с фрейлиной королевы. Подождав, когда девушка уйдёт, перед уходом пролепетав что-то похожее на "Извините", сопровождая это реверансом, принцесса переключилась на Абсолема. - Ну, а теперь ты. Снимки маску и покажи, что мне не показалось.

В глубине души все еще жила надежда, что показалось. Сказалось волнение последних дней, встреча с Вейландом, едва не случившаяся смерть, чувство вины перед пострадавшими в таверне. Мирана могла бы придумать сотню причин, почему вдруг ей послышался голос того, от кого она в итоге предпочла сбежать, попросив лекаря подсыпать ему снотворного. Да и с чего ему являться во дворец и искать принцессу, по вине которой едва не погиб?

Миране хватило пары секунд, чтобы убедить себя, что появление Абсолема невозможно во дворце. Для этого просто нет видимых причин. И, тем не менее, не спешила как-либо сгладить вину за требование, извиниться да грубость. Ждала, когда мужчина покажет лицо, за спиной нервно теребя маску.