Кто вообще придумал отмечать день учителя? Устраивать все эти бессмысленные концерты ученической самодеятельности? Произносить благодарственные речи тем, к кому я этой благодарности и вовсе не испытываю? Дарить цветы с фальшивыми улыбками на губах? Не знаете? А я вам скажу: «кто»! Тот, кто взрывает мой телефон своими бесконечными звонками в попытке подписать меня на эту ерунду!
- Астория, - обреченно вздыхаю, смотря на подсвечивающий дисплей телефона, намекающий мне на очередной входящий вызов от моей неугомонной подружки. – Твою настойчивость, да в политическое русло, ты бы с легкостью стала главой нашего города, - по-доброму улыбаюсь, отключая звук у телефона, ибо если я еще раз услышу: «And you can find me in the space between, where two worlds come to meet I'll never be out of reach», мой мобильник отправится в свободный полет до ближайшего препятствия в виде стены или вовсе окажется утопленным, как те котята, что не сумели выбраться из мешка.
Семьдесят пять пропущенных звонков и практически столько же не просушенных голосовых сообщений, несущих в себе единую цель, заманить меня в очередную ловушку по организации слащавого праздника жизни для наших учителей. И вот дернул же меня черт заглянуть в актовый зал после занятий! Знала ведь, что ничем хорошим это не кончится, но все равно пошла, потому что Тори меня попросила, помочь ей с одним маленьким дельцем, и говоря «маленьким», я сильно преуменьшаю масштабы бедствия, в которое меня пытаются втянуть без моего согласия.
Воспользовавшись организационной вакханалией, возникшей на почве обсуждения вопросов оформления концертного зала, я тихонечко пробралась к выходу, и незаметно для окружающих, слиняла от этих сумасшедших, наперебой спорящих о том, что красные ленточки гораздо лучше и намного выгоднее смотрятся, чем синие розетки.
Мне казалось, что в этой суматохе Тори не заметит моего отсутствия, но как же я ошибалась… стоило мне только закрыть за собой дверь, ведущую в женский туалет, как тут же начались бесконечные звонки, взрывающие мой телефон и беспощадно уничтожающие заряд батареи. Не удивлюсь, если через полтора часа насильственных действий, путем настойчивых проб дозвониться до более упрямого абонента, мой мобильник просто помашет мне невидимой ручкой и отключится с тихим предсмертным писком.
- Ники… - вздыхаю от безысходности, слыша ее облеченное «Ники», прозвучавшее для меня смертельным приговором без права на амнистию.
- Я тебе там немножко звонила…
- Аха, всего каких-то сотню раз. У тебя слишком размытое представление о понятии «немножко», моя дорогая Астория, - усмехаюсь, продолжая выводить черным маркером плавные линии на тонированном стекле, вырисовывая тело дракона. Не знаю, почему, но в последнее время, мне жутко нравится рисовать драконов. Я странным образом, становлюсь помешенной на этих фантастических существах, кажущимися такими родными и близкими по духу. Правда, мама считает мое новое увлечение вполне адекватным. Она говорит, что для подросткам свойственно чем-то увлекаться, особенно мистикой, фантастикой, эзотерикой, ведь все таинственное невероятно притягивает, заманивая нас в свои сети. Я же считаю, что при моем характере и достаточно четкой жизненной позиции, интерес к драконам, возник не просто так, и за всем этим что-то кроется… вот только, я не знаю, что именно.
Но возвращаясь к нашим баранам, а точнее к любимой подружке, щебечущей мне о новых туфлях и необходимости в пластыре, которого у меня совершенно точно не может оказаться в школьной сумке, ибо в отличие от Тори, я предпочитаю носить более комфортную обувь, проверенную временем и кучей жизненных испытаний. Это Астория у нас великая модница не вылезающая из утонченных лодочек, даже если они ей жмут, натирают или деформируют стопу – красота требует жертв, как говорится! Знаете, иной раз мне кажется, что она уже родилась с умением ходить на каблуках, и первым делом, потребовала пинетки на шпильке.
- А почему, ты не отвечала на звонки? У тебя все в порядке? Ты выглядишь такой усталой, - перевожу изумленный взгляд с окна на подругу, дабы воочию убедиться, что Астория не издевается надо мной, а действительно не понимает истинной причины моего экстренного побега с актового зала.
- Я была немного занята, - все с той же усмешкой киваю на окно, где красуется мой не дорисованный дракон, раскинувший свои огромные крылья по разные стороны.
- О, Ники, ты мне так нужна. Ты же так и не дослушала про мою идею о празднике для учителей, - издав стон полный обреченного бессилия, я вновь вознесла глаза к потолку, принимая страдальческий вид человека, идущего босиком по разбитому стеклу по направлению к помосту, где его ждет бесконечное свидание с виселицей, и словно предчувствуя мою реакцию на ее последующие слова, Астория предпринимает слабенькую попытку задобрить меня приятной лестью, дабы я не попыталась свернуть ей шею за очередную попытку, привлечь меня к ответственности за организацию праздника для учителей, и честно сказать, я бы уже давно развернулась и демонстративно хлопнула дверью перед ее носом, но это же Астория… несмотря на мою исключительную раздражительность относительно ее организационных идей, куда она пытается насильно впихнуть и меня, я все равно люблю эту неугомонную девчонку.
Сколько себя помню, мы постоянно были вместе. По-своему особенные, но совершенно не похожие друг на друга, ни внешне, ни по характеру. Мы, как черное и белое. Как лед и пламя. Как свет и тьма. Одна постоянно витает в облаках, вторая же твердо ступает по земле. В обычной жизни, такие люди пересекаются только за школьной партой на каком-нибудь занудном уроке, и то обычно один их этих двоих, использует второго в корыстных целях, а мы вот просто дружим, хотя, стоит признать, иногда я пользуюсь своим особым положением ради собственно выгоды.
- В общем, я написала поздравительную речь. Ты ее видела? Я разослала всем сообщениями. Всем понравилось. А тебе? – безумно! Особенно тот момент, когда этот ненужный файл отказался в корзине для удаления, ибо всему, что касается школы, там самое место. – Хочешь, я ее тебе зачитаю?
- Нет, - резко вскакиваю с подоконника, перехватывая руки Астории, дабы она не успела начать не самое увлекательное повествование своей гениальной речи – подобной пытки я не выдержу, уж лучше принять участие в споре ленточек и розеток, чем выслушивать хвалебные оды людям, которые чему-то пытаются нас научить. – Потрясающая речь, Астория. На этот раз, ты превзошла саму себя, - улыбаюсь самой льстивой подкупающей улыбкой, показывая подруге большой палец вверх в знак моего одобрения.
Знаю, врать не хорошо, и обманывая близкого человека, я подкидываю больше дров в костер над котлом, в котором буду вариться после смерти, но иногда, ложь - это единственный выход, особенно, когда твоя подруга – активист всея Сторибрук, общественный деятель, председатель ученического совета и еще сотня статусов и всевозможных регалий, принадлежащих ей по праву.
- А знаешь, о ком я думала, когда писала ее?
- Боюсь себе представить.
- О тебе!
- Ну, кто бы сомневался.
- Я думаю, что только ты сможешь ее достойно прочитать. Я так и представляю, как ты стоишь на сцене в красивом платье, с прической, идеальным макияжем и своей ослепительной улыбкой и говоришь слова благодарности. Блин, где мой платок, я сейчас расплачусь, как это прекрасно! Ну что, когда мы идем выбирать тебе платье?
- Никогда, - натянуто улыбаюсь в ответ, ибо не разделяю энтузиазма Астории относительно торжественной речи, и моего участия в ее произношении. Мне приходится быть тактичной, дабы не обидеть подругу категоричным отказом, но сдаваться я не собираюсь! Скорее луна упадет с небес нам на головы, чем я пойду на уступки, особенно в таком неприятном для меня деле. - Никакого платья, понятно, Астория? И не смотри на меня таким жалобным взглядом! Я очень рада, что ты загорелась возможностью подарить нашим учителям немного праздничного настроения, но не смей меня приплетать к этой вакханалии! Я не собираюсь выступать перед всей школой в дурацком платье при боевой раскраске, и делать вид, будто меня от всего этого нереально штырит, - шумно выдохнув, сцепляю руки на груди. Да, тактичность не мой конек. Определенно не мой конек. Хотела в более мягкой форме объяснить Астории, как мне не нравится ее исключительная настойчивость, а вместо этого, тупо наорала на нее, потому что не умею по-другому. Когда мне что-то не нравится, я прямо об этом говорю, не увиливая от разговора и не подыскивая более щадящие синонимы, дабы не обидеть своей грубостью ни в чем не повинного человека. Не могу я рассыпаться в любезностях, когда внутри меня бушует негодование, а раздражение буквально скребет своими металлическими когтями по моему терпению. Мне хочется рвать и метать! Кусаться! Брыкаться! Царапаться! Орать! В общем, делать все, чтобы меня оставили в покое, потому что я ненавижу, когда меня силой заставляют что-то делать.
- Ладно, прости, - заключаю подружку в объятья, пока она действительно не успела расплакаться, но только уже не от умиления, а от горечи обиды за хабалку стоящую подле нее. – Я ценю все, что ты делаешь для меня, но, пожалуйста, не будь такой настойчивой. Своим решением, ты лишаешь меня права выбора, ставя перед фактом, что я должна делать то, что ты хочешь, а я этого не люблю, - тепло улыбаюсь, выпуская Асторию из объятий. – Я - свободолюбивая личность, и если когда-нибудь мне захочется помочь тебе, то пусть это будет мое желание, а не твой указ, - я очень надеюсь, что Тори меня поймет, и не станет больше ко мне приставать со своими глупостями. Школьные мероприятия, это конечно же, хорошо, но не для той, кто является создателем тайного списка желающих взорвать или поджечь к чертовой бабушке этот храм мудрости и познаний.

Одно из преимуществ Астории, что делает нашу дружбу такой привлекательной лично для меня – она не умеет обижаться; сколь бы резкими ни были мои комментарии в ее адрес, подружка всегда умела относиться к ним с пониманием, беря в расчет нашу исключительную непохожесть друг на друга. Безусловно, ей неприятно и даже чертовски обидно, когда я обрубаю на корню все ее идеи и предложения относительно моего активного участия в школьной жизни, ведь она так старается мне помочь, а я, такая неблагодарная, постоянно чем-то недовольна, вот только не стоит забывать о том, что благими намерениями дорога в ад вымощена; давайте хоть раз отойдем от всем известного канона: «хотелось как лучше, а получилось как всегда».
Я знаю, что на этом ее попытки, повесить на меня очередную ответственность за этот дурацкий праздник, не прекратятся. Мы слишком долго знакомы для того, чтобы я могла позволить себе расслабиться и выдохнуть с облегчением; это только с виду Астория кажется слабым и беззащитным олененком, но на самом деле моя девочка очень сильный и безумно упрямый мул, не знающий в своем упрямстве ни границ, ни правил. Она привыкла добиваться своего, но не прибегая к методу кнута, а скорее заманивая сладким пряником, суля бессмертную славу и почет тому, кто попадает под воздействие ее чар, правда, я на такие фокусы не ведусь, ибо сладкое не люблю и во всяких почестях не нуждаюсь, но это не мешает Астории раз за разом пытаться повлиять на меня. Ее потуги достаточно забавны, но иногда Тори действительно перегибает палку, становясь нереально невыносимой занудой, которую так хочется стукнуть чем-нибудь тяжелым и желательно по голове. Несколько раз. Для профилактики. В такие моменты, я стараюсь держаться от нее подальше, ибо мое терпение отнюдь не бесконечно, и когда-нибудь я могу взорваться, а уж если я взорвусь, от Сторибрука останутся сплошные развалины.
- Красиво, - грустно вздыхает подруга, обращая внимание на моего дракона, нарисованного на гладкой поверхности стекла. Тоненькие пальчики, теребящие мягкую прядку светлых волос, выдают в ней волнение, а торопливая слегка бессвязная речь свидетельствует о ее отчаянье. Такое бывает. Всякий раз, когда я пытаюсь сбежать от Астории, она начинает паниковать; отсюда эти назойливые звонки и навязчивое желание находиться рядом. Ей так спокойнее. Рядом со мной, Тори чувствует себя защищенной, словно я являюсь для нее неким гарантом безопасности, и поначалу меня пугала такая привязанность, ведь будучи свободолюбивым существом, мне было крайне тяжело переносить чье-то постоянное присутствие рядом с собой, но со временем пришлось привыкнуть, ведь глупо бегать от человека, который тянется к тебе, правда, при любом удобном случае, я все еще спасаюсь от Астории бегством, ибо иногда мне жизненно необходимо побыть в одиночестве.
И я стараюсь с пониманием относиться к паническими страхам подруги, но иногда подобного рода признания вводят меня в состояние ступора, парализовывая сознание. Я буквально теряю дар речи, становясь похожей на рыбу, выброшенную на берег, беспомощно открывающую рот, задыхаясь от потоков удушливого кислорода, потому что даже не представляю, как мне нужно реагировать на дружеские откровения Астории; все что я могу, это улыбнуться, как можно более сердечно, покрепче обнять ее за хрупкие плечи и прижать к себе до хруста костей в позвоночнике. Порой, этого бывает достаточно, чтобы унять панику моей впечатлительной подружки, но рано или поздно одних объятий будет недостаточно, и тогда нам придется поговорить обо всех этих странностях, что происходят между нами, а пока у нас обеих нет ответов на те самые важные вопросы, которые могут возникнуть входе еще не начавшейся беседы, я предпочитаю делать вид, будто не придаю огромного значения тому, что так сильно беспокоит Асторию, предпочитая считать все ее опасения – сплошными глупостями излишне впечатлительной блондинки.
- Успокойся, дурочка, - легонечко похлопываю подружку по плечу, - Я уже привыкла к тому, что ты постоянно врываешься в мое личное пространство, как к себе домой, и разрушаешь мою уютную атмосферу уединения, - по-доброму улыбаюсь, щелкая Асторию по носу. – И прекрати уже заморачиваться по всяким пустякам! Ну, с чего ты взяла, что у тебя возникают панические атаки? Глупости все это! Просто ты настолько привыкла находиться рядом со мной, что тебе сразу становится неуютно, если я пропадаю из поля твоего зрения. Вспомни, ведь мы с рождения вместе, и никогда раньше не расставались надолго, а теперь стали взрослее и многое в нас изменилось, и ты, моя маленькая дурындочка, все еще не можешь к этому привыкнуть, - пожимая плечами, как обычно нахожу самое простое объяснение параноидальным подозрениям Астории, дабы подружка наконец-то перестала паниковать, и наконец-то привела себя в порядок, а то ее супер-пупер крутая тушь скоро останется здоровенным разводом на моем плече.
Всхлипнув, Тори все же достает зеркальце из своей бездонной сумочки, в которой она носит целый ворох полезно-бесполезных вещей. Пока подруга занимается восстановлением своей было красоты и привлекательности, я вновь возвращаюсь к незаконченному рисунку дракона на окне.
И все же, это странно.
И все же, это очень странно.
И я не могу найти логического объяснения всему тому, что происходит с нами!
Почему в последнее время все стало так сложно? Почему я не могу, как прежде, находиться рядом с Асторией? Почему когда мы вместе, меня переполняет раздражение и желание прибить ее? Вот сейчас. Здесь. В школьном туалете. Я бы с удовольствием утопила бы ее в сливном бочке или же разбила голову о раковину… ведь раньше все не казалось таким бесконечно трудным и запутанным!
Раньше… а было ли это раньше? Почему я не помню нашего детства? Почему я не помню того, как мы пошли вместе в школу? Сидели за одной партой? Учились делать скворечники вместе с Мэри Маргарет? Делились друг с другом ланчем?
В голове сплошная пустота, словно ничего и не было до этого дня. Будто кто-то специально стер мою память, оставив только несколько последних недель – недель, с которых все началось – тот самый отчет времени, когда я проснулась, точно от столетнего сна.
- Послушай, я понимаю, что и в этот раз я конкретно перегнула и я надеюсь, что ты простишь меня. Правда, простишь, а не отмахнешься, как от назойливой мухи, - и опять объятья. На этот раз Астория прижимается ко мне в поисках необходимого утешения. Он всегда так делает, когда чувствует за собой вину. Как маленький нашкодивший щеночек, тычется влажным носом в руку хозяина, дабы тот погладил его в знак их долгожданного примирения. И мне ничего не остается, как обнять подругу в ответ. Я не могу на нее долго злиться, хоть и хочется хорошенько проучить упрямицу, чтобы знала, как приставать ко мне со всякими глупостями, вроде школьной самодеятельности, но это же Астория! У нее драма длится меньше, чем рекламный блок на местном канале, и при всем своем желании, я не успею ее отругать до того, как на зареванном лице вновь появится лучезарная улыбка.
Вот только не прошло и пяти минут, после того, как я доступно дала понять Тори, что не разделяю ее желаний, утянуть меня в этот хаос лицемерия и лизоблюдства, как моя подружка вновь принялась вербовать мое измученное ее упрямостью естество в свои помощники, ища всевозможные обходные пути, лишь бы ее затея показалась мне привлекательной.
- Астория, ты неисправима, - обречено вздыхаю, выпуская подругу из объятий. – Не прошло и минуты, как ты вновь пытаешься меня привлечь к этой дурацкой организации! Что с тобой не так? Раньше ты хотя бы два часа выдерживала прежде, чем предпринять очередную попытку, а тут берешь просто напалмом, - моему возмущению не было предела, и это тот случай, когда мне вновь захотелось стукнуть Асторию чем-нибудь тяжелым, и дабы не искушать себя, я в три шага отпрыгнула в противоположную сторону, вжавшись спиной в прохладную стену. – Я не буду рисовать драконов для этого идиотского концерта, потому что, это личное! Ты права, мне плевать на эту школу, и периодически меня все бесит в ней. И да, я не такая, как все остальные! Я не стану унижаться ради того, чтобы заработать хорошее отношение к себе со стороны учительского состава. А знаешь, почему, - сердитый взгляд из-под бровей устремлен на подругу. – Потому, что это неправильно! И лучше я пойду тернистым путем, чем опущусь на колени, чтобы расцеловать задницы всем учителям, - шумно выдыхаю, скрещивая руки на груди. Успокоиться. Мне нужно успокоиться, иначе я точно сорвусь и разрушу здесь что-нибудь. Глубокий вдох. Медленный выдох. Глубокий вдох. Медленный выдох. Сердечный ритм успокаивается. Внутренний гнев послушно укладывается, впадая в тревожный прозрачный сон. Раздражение сходит на нет, превращаясь в крохотную горошину на дне мой возмущенной подростковой души. Глубокий вдох. Медленный выдох.
- Знаешь, единственное, чем я могу помочь этому празднику, так это проследить за тем, чтобы никто не испортил его, - отзываюсь совершенно спокойным голосом, глядя поверх головы Астории, где на гладком стекле, дракон раскинул свои крылья. Я становлюсь так похожей на дракона. – И сейчас, мы, либо скрепляем нашу договоренность клубничными маффинами в кафетерии, либо я ухожу домой, ибо больше не хочу спорить на эту тему, моя дорогая Астория, - делаю несколько шагов, подцепляя тоненькими пальчиками свою сумку с подоконника, разворачиваюсь на пяточках, демонстративно покидая помещение школьного туалета. – Ну, так ты идешь или тебе маффины сюда принести?