Как безжалостно бывает время. Когда хочется, чтобы оно замерло, и удалось насладиться моментом, запомнить, впитать в себя, чтобы вспоминать в минуты болезненного отчаяния, время летит, не обращая внимания на жалкие попытки его оставить. Когда же наоборот желание, чтобы время бежало быстрее, скорее приближая к заветной цели, оно словно в насмешку превращается в тягучую субстанцию, сводя с ума бесконечным ожиданием. Хелен и сама не знала, чего бы больше хотела от времени в этой ситуации - отсрочить неизбежное или, чтобы уже поскорее случилось всё, что им приготовила судьба. Собрав всё необходимое в дорогу, Фостер со скупой усмешкой вспомнила свои рассуждения во время встречи с Нилом в лесу о том, как обычный человек не поймёт наделённого силой. Что ж, после преодоления черты города все трое встанут на одну ступень, но поможет ли им это найти общий язык? Время и на это даст ответ, а её сейчас больше занимал момент самого перехода. Переживала она ни сколько за то, правильно или нет выбрала вещь, которая ей дорога больше всех - в ней Хэл была абсолютно уверена, а за то, чтобы смогла положить в карман пиджака Наставника трилистник на самой границе Сторибрука. Проверить, останется ли в нём магия она не сможет, потому что в ней самой не останется сил. Всё, что оставалось Хелен - верить, что живучесть Страны Оз проявляется в каждой мелочи, тем более в двух столь сильных магический составляющих этой страны, как трилистник и изумруды. Удача клевера должна была оказаться сильнее любых немагических законов.

Каким-то неимоверным чудом Хелен удалось аккуратно подкинуть амулет в правый карман Наставнику до того, как её накрыло ощущение от перехода из одного мира в другой. Она согнулась, прижав руки к солнечному сплетению, словно старалась удержать отобранную городом магию, но это ощущение звенящей пустоты исчезло так же быстро, как и появилось. Медея вновь ощущала себя типичной Хелен Фостер, которой прожила двадцать восемь лет, но она не хотела в этом разбираться. Хэл силой заставила себя думать о магической пульсации трилистника в кармане Голда, внимательным взглядом убедившись, что с Наставником всё хорошо, а затем сосредоточилась на любой доступной мелочи - на запахе кофе с заднего сидения, на шуме мотора, на мелькающей перед глазами дороге или на рукавах лёгкой куртки, которые были чуть длиннее необходимого. Несущественные мелочи, глупость, стирающая в сознании более важные, опасные, глубокие ощущения скованности нового мира и бесконечного чувства потери. Лишь взгляд на сосредоточенного за рулём Наставника разжимал тиски тоски в груди, позволяя дышать легче, ровнее, помнить ради чего она находится в этой машине, ради кого всё, что она делала, делает и будет делать. Отброшенные некогда мысли, что эта поездка может стать для неё последней вернулись с удвоенной силой, причиняя какое-то поистине мазохистское удовольствие, потому что в картинах будущего, пусть её и не было рядом, Наставник был не одинок. Представляя, как немного поругавшись в начале, Нил мирится с отцом, и они вместе вдали от опасности мира без магии живут в Сторибруке, Хэл не заметила, как уснула. Наверное, впервые за долгое время она улыбалась сквозь сон, резко проснувшись, когда почувствовала сгустившуюся угрозу тому миру, который ей снился. Это единственный раз за всю дорогу, когда Фостер удалось поспать несколько часов. Доехав до Бостона и перекусив запасами ещё со Сторибрука, они купили карту, чтобы добраться до Нью-Йорка, и не теряя времени отправились дальше. Через полчаса, как они покинули Бостон, преодолев половину всего пути, Хелен сменила Наставника, сев за руль. Вряд ли бы она смогла объяснить, куда пропал сторибрукский страх перед автомобилем. То ли в нужный момент проявилось хладнокровие, присущее Фостер, то ли отсутствие магии, на которую она так или иначе всегда надеялась, помогло сосредоточиться на главном. С минуту привыкнув к машине и воскресив в памяти уроки вождения, Хэл, ощущая поддержку Наставника, спокойно и без приключений проехала за рулём два часа, дав Голду хоть немного отдохнуть. Короткие разговоры и уютное молчание, несмотря на ощутимо витающее напряжение, смешанное с волнением. Стаканчики кофе и шуршащие пакеты с едой. Негромкая музыка вкупе с сотнями мыслей и опасений. Чем не идеальное путешествие?

Когда Хелен перед финишной прямой до Нью-Йорка вновь заняла место пассажира, нервное возбуждение не удавалось даже скрывать. Казалось бы, впереди всё самое сложное - найти одного мужчину по имени Нил в огромном городе, но нет, самым сложным было вытерпеть то потраченное на дорогу время, когда они знали название отеля, у них был портрет Нила, но сами они до сих пор не добрались до города! Волнительное нетерпение колючим комом застряло внутри, мешая нормально дышать и тем более говорить. План действий был до безобразия прост - поставить машину на ближайшую стоянку, взять такси и добраться до нужного отеля, о котором наверняка знал каждый местный. Но на все эти действия требовалось время. Драгоценные минуты, часы, которые забирали у зелья памяти его действие. Не вечное действие. А как было бы просто переместиться в одно мгновение туда, куда нужно. Прямо рядом, услышав только знакомое сердцебиение. Чушь, конечно, даже магия на подобное не способна, но всё же как с ней было бы проще, теплее, роднее. Хэл с силой сжала руки, поморщившись. Не самая удачная попытка отмахнуться от всё разрастающегося в груди волнения. Этот город, одна большая яма, в которой копошатся сотни тысяч людей, и всем обязательно что-то нужно в этот самый момент. Хелен едва удалось побороть иррациональный страх перед огромными зданиями, которые созданы были чуть ли не друг на друге, и толпами людей, которых едва удавалось обойти. Невольно подумалось, что будь такая численность населения в Озе, то ей не пришлось бы жалеть о том, что она её значительно уменьшила. Найдя спасение в том тлеющем раздражении от этого города, Хэл удалось чуть притушить паническое ощущение опасности и незащищённости их обоих. И если уж она давно плюнула на своё будущее, лишь инстинкт самосохранения ещё пытался работать, то за Наставника она переживала всерьёз, потому что едва ли удалось бы спрогнозировать угрозу, которая могла возникнуть в любой момент с сотни разных сторон. Не будешь же обнажать шпагу или вытаскивать пистолет, чтобы распугать всю возможную опасность? Тихо высказав пару нелестных слов о снующей туда-сюда толпе, когда они сменили свою машину на такси, Хелен мысленно воскрешала в памяти вид Нила. Пока они добирались до нужного отеля, Хэл пыталась вспомнить каждую мелочь в его одежде, походке, телосложении, движении рук, даже мимике лица. На память Медея никогда не жаловалась, даже несмотря на возраст, поэтому готовилась искать Нила в каждом мимо проходящем. Всё же у неё было больше шансов узнать Нила в случайном человеке, чем у Голда, который видел лишь его портрет, который хоть и был весьма точен, но был всего лишь рисунком на белом листе.

Настало то время, когда Хелен не имела право на ошибку и на эмоции, которые редко когда помогали. Волноваться и переживать должен отец перед встречей с сыном, а у неё есть работа и обязательства перед Наставником. Глубоко выдохнув, Фостер попыталась унять дикое сердцебиение и напрочь откинуть мысли о том, что может ничего не получиться - в отеле ничуть не меньше народа, чем ходят по улицам сплошным потоком. Слова водителя, что остановиться у самого входа не получится, и он проедет чуть дальше, помогли Хэл взять себя в руки. Хладнокровие обычной сторибрукской швеи, коей она сейчас и являлась, было сейчас нужнее эмоциональности ведьмы из Зачарованного Леса, которая осталась в черте города.

Заплатив таксисту, который весьма муторно и навязчиво пытался впихнуть им свою визитку, услуги и даже жильё дешевле, чем в этом отеле, Хелен с огромным удовольствием вышла на тротуар, от души хлопнув дверью машины. Для успокоения нервов, она мысленно четвертовала наглого мужика, и тут же о нём забыла, подхватив Наставника под локоть, чтобы в этом потоке куда-то спешащих людей их не разделили по разным сторонам.

- Он может быть где угодно и в чём угодно, - тихо вздохнула Фостер, продвигаясь ближе к входу в отель. - Но мы его найдём. Хелен даже не замечала, как дрожат у неё руки, которыми она вцепилась в предплечье Наставника. Всё её внимание было сосредоточено на тех, кто проходит мимо или стоит по сторонам вдоль тротуара. Как назло была солнечная погода, которая слепила глаза не только Хелен, но и обычным людям, которые скрывали свои лица то за огромными солнечными очками, то под головными уборами. Казалось, что напряжение вот-вот вспыхнет на кончиках пальцев, требуя освобождения, но ничего подобного, конечно, не произошло.

- В отеле можно предложить… - Хелен не успела закончить мысль, как её блуждающий, внимательный взгляд скользнул по мужчине в простой, неприметной одежде, скрывающийся от солнца с помощью глубокого капюшона. Кто чем может, как говорится, но Хэл не думала заглядывать к каждому, кого, как и её не устраивала такая погода. Она уже было хотела отвести взгляд, как незнакомец повернул и чуть приподнял голову, открывая Фостер часть своего лица. Ей было достаточно и этого, чтобы узнать в нём того, кого так тщательно вспоминала. Нил. Сердце пропустило удар и забилось с удвоенной силой, и Хелен мягко, но настойчиво остановила Наставника.

- Это он. Вот тот, что стоит у стены рядом со входом в капюшоне на голове, - тихо зашептала она Голду, пересохшими от волнения губами, и отпустила его руку, возвращая свободу движения. - Идите, я подстрахую, - они стояли в трёх шагах от Нила, и Хэл была намерена не дать ему сбежать, если вдруг тот увидит их раньше, чем Наставник успеет преодолеть разделяющее их расстояние. Что-что, а немного узнать взрослого Бэя она успела, и в этот раз не позволит ему улизнуть. Отец и сын должны встретиться наедине, без чужих ушей, будь это даже уши самой Хелен. Она лишь отошла так, чтобы была возможность догнать Нила, в какую бы сторону он не побежал.

Хелен казалось, что время застыло, наконец-то повинуясь её желанию, её страху узнать о принятом Нилом решении - последовать просьбе или отмахнуться от неё. За последние недели Медея испытала разную степень страха больше, чем за долгие годы жизни в Зачарованном Лесу, но ничего не могла с собой поделать. Для неё происходящее было очень важным, самым важным, всё, что у неё вообще осталось. Прошлое в Лесу, в Озе, даже в Сторибруке в качестве Фостер осыпалось пеплом, стоило пересечь черту города. Личное будущее было нечётким, смазанным и не главным, поэтому она лишь тихо, тяжело выдохнула, когда время вновь начало своё движение, стоило Нилу вернуться к отцу. И Хелен было наплевать по какой причине - из-за взыгравших совести и благородства, или, услышав что-то от Румпельштильцхена. Всё, что ей было нужно - видеть, как они разговаривают. Ругаются, выясняют отношения и вытаскивают на свет застарелые, болезненные воспоминания. Не так важно, лишь бы разговаривали. Хелен обняла себя за плечи, стараясь хоть чем-то занять руки, а заодно и отвлечься от того, чтобы прислушиваться к столь личному разговору.  Как удивительна может быть жизнь.  Всего несколько дней назад Фостер и не подозревала о существовании Бэлфайера, о той ране, что всегда мучила Наставника.

На какое-то короткое мгновение сердце укололо осознание, как далека она была от учителя, несмотря на десятки лет, проведённые рядом, но Медея не собиралась ставить ему это в вину, как и всегда с пониманием отнесясь к его секретам. Даже будучи вхожей в его замок, она не рыскала по углам с целью осмотреть каждый запрещённый участок и выяснить его тайны и планы, пока Наставник был занят чему-то другим. Всё, что ей было нужно или хотелось знать, она спрашивала прямо или осматривала аккуратно то, что было доступно взгляду. Только за все эти годы она никогда не видела Румпельштильцхена в таком состоянии - без магии, обычным человеком, которому не чужды столь сильные эмоции, который не пытался скрыть слабости не только физической, но и моральной. Ни Медея, ни Хелен ещё не знали его таким, поэтому всё, что здесь происходило и было таким особенным. Так или иначе глядя на Голда, Хэл сама бы не смогла сейчас понять, что всколыхнулось от этого внутри. Что-то такое, чего она раньше не чувствовала или просто не замечала - тёплое, мягкое, тенью накрывшее душу тонкой пеленой, заставляя боль от его переживаний тихо тлеть огненными углями. Глупо, как безмерно глупо, сейчас ощущать бесконтрольное желание защитить Наставника, будто появилась снова та долгожданная возможность позаботиться о мужчине, которому эта самая забота, казалось бы, никогда не была нужна. И откуда только взялось это явно несвойственное ей желание подойти, обнять их обоих так, чтобы прижать их к друг другу, как и должны они быть рядом? Представив подобную картину действий, Хелен нервно усмехнулась, поражаясь своему обострённому такой ситуацией воображению. Вот уж и Нил, и Голд отвлеклись бы от своих споров на недоумение, что себе позволяет посторонняя женщина? Посторонняя, дорогуша, вот ключевое слово. Но это уточнение не вызвало никакого отклика у сердца, на которое рассчитывал разум. К Хелен лишь вернулось усиленное осознание правильности происходящего, когда ещё находясь в Сторибруке, примирилась с мыслью, что в город может и не вернуться.

Словно в ответ на её посторонние от встречи отца и сына мысли, Фостер заметила, как резко отшатнулся Нил от Голда. Она проследила за его взглядом и похолодела, увидев группу явно недружелюбно настроенных людей. Надо быть полной идиоткой, коей Хэл себя не считала, чтобы не сопоставить два и два. Было очевидно, что это вторая порция преследователей по душу Нила, раз первые в лесу не справились. Враги его нашли так же, как и она с Наставником. Думать было некогда, как и ругать себя за невнимательность. По венам горячим потоком скользнул ужас, что всё может закончиться для Тёмного и его сына, даже не начавшись. Только здесь Румпельштильцхен не Тёмный маг! Он смертен так же, как и Нил! Только бы трилистник работал, только бы заклятье по защите действовало В голове молоточком бились слова веры, что Наставник пусть не полностью, но защищён, а Нил справится. Есть шанс, что всё будет хорошо. Она быстрым шагом преодолела разделяющее их расстояние, беглым, внимательным, серьёзным взглядом осмотрев Голда и Нила.

- Вам нужно уходить, - несмотря на довольно сухой тон, несколько звуков едва не потонули в прорывающемся волнении. План, словно у какого-то паршивого героя в сияющих доспехах, строился из воздуха, подчиняясь лишь одному неистовому желанию защитить их обоих. Если бы только у неё были силы! Но она и без них не будет стоять без дела в ожидании, когда какие-то отбросы захотят убрать с дороги помеху, чтобы добраться до Нила. Отец и сын не закончили свой разговор! Не для того Румпельштильцхен перевернул миры, чтобы кто-нибудь из них двоих умер, сводя на нет все усилия по примирению, по прощению, по искуплению вины. - Наставник, выкрутите шпагу из трости и отдайте её мне, вам не придётся опираться лишь на основание, набалдашник встанет обратно в него. У вас есть другая защита, - Хелен помнила о пистолете, но не собиралась им пользоваться сама - шпага, даже в умелых руках, чем Фостер похвастаться не могла, не была хорошей защитой в толпе, а вот пистолет поможет. И это оружие должно быть с ними.  Не забыла она и о том, что во внутреннем кармане куртки у неё лежит складной нож, который она прихватила из Сторибрука, но сейчас он был бесполезен. - Нил, ты знаешь пути отхода? Нам нужен тот, что позволит завести твоих гостей в менее людное место, а Вам даст возможность уйти. Преследователей я постараюсь задержать и немного их прорежу, - тут Хелен совершенно с тёмным предвкушением улыбнулась, хоть как-то напоминая о себе, не как о безрассудном, глупом герое, на которого были похожи её речи, - но с остальными разберётесь сами, если придётся. Всё это было за гранью, но Фостер мало заботило на кого она сейчас похожа с лихорадочным взглядом, быстрыми фразами и самоубийственным предложением. Ей было абсолютно всё равно, главное добиться цели, которую она поставила - сделать всё, что возможно, но защитить их обоих. Она лишь старалась лишний раз не смотреть в глаза Наставнику, хоть и хотелось увидеть, запомнить, забрать с собой воспоминания. - Береги его, если я не смогу, и сам будь осторожен, - тихо-тихо сказала Хелен Нилу, едва ли обратив внимание, как пафосно звучат её слова. Какая вообще разница?

Отредактировано Helen Foster (19-06-2018 00:19:25)

Хелен никогда бы не заподозрила себя в наивности с того самого дня, как похоронила мужа в огне своей ярости. Она выбрала свой путь рядом с величайшим Тёмным магом и знала, что по всем типичным законам жизни тёмным нужно с особым упрямством выгрызать себе счастье. Но здесь и сейчас её наивности не было предела, когда Хэл и впрямь поверила, что можно убежать от судьбы, скрыться в переулке, найти лазейку и спокойно вернуться в Сторибрук. Живыми, невредимыми и с призрачным шансом взять хотя бы частичку счастья после стольких лет неизбежных пыток. Вот только грузовик, преграждающий им дорогу был красноречивее любых знаков. Ничто не даётся так просто! Тем более искупление. Добравшись до шпаги, Фостер только скрипнула зубами, глядя на то, как Нил первым встретил толпу преследователей. Всё происходило слишком быстро, продумывать свои действия в должной мере не было никакой возможности. Хелен верила, что её амулет в кармане Голда действует, у самого Наставника есть пистолет, который хорош на дальнем расстоянии. Всё, что ей было нужно - не подпустить никого к нему близко и помочь Нилу, который судя по всему не первый раз участвовал в таких драках.
    Они будут жить, - упрямо твердила и твердила себе Фостер, заставляя себя сосредоточиться на одной этой мысли, чтобы не дать лишним чувствам испортить и без того отвратительную ситуацию, в которую их загнали. Хэл нельзя было назвать воином, который в своё время отлично управлялся с мечом. У неё была магия, с которой не сравниться ни одно оружие, но с того момента, как Наставник показал ей трость, у Хелен было время вспомнить то, чему её учил муж, будучи главой одного из отрядов королевской стражи. Он якобы заботился о её безопасности, когда был в отъезде, но узнав правду, Медея была уверена, что он проверял, насколько удача позволит ей получить даже маленькие раны. За столько лет любой, тем более минимальный навык стирается, тем более меч не шпага, но по сравнению с тем уличным отрепьем, которое выступало против них с какими-то зубочистками в руках, у неё было небольшое преимущество. Чем больше все трое сопротивлялись, тем быстрее теряли терпение нападавшие. Рассечённые лица и одежда, кажется, проткнутый бок и тонкая рана на шее, с которой стекала кровь пугали далеко не всех. Их оттесняли к грузовику, оставляя всё меньше возможностей на побег, но и количество желающих выполнить задание и добраться до Нила всё же уменьшалось. Хелен время от времени посматривала то на Наставника, то на Нила, едва ли замечая, как плотная куртка спасла её саму от ножа, когда она пропустила выпад. Всё слилось в одное сплошное движение, поэтому Фостер не сразу поняла, почему остатки бандитов отступили в сторону.
   Сначала она услышала выстрел и за секунду подумала, что главарь решил изменить приказу и убить Нила, но потом в её груди вспыхнуло огнём где-то слишком близко к сердцу. Наставник! Нет! Хотелось броситься к Румпельштильцхену, увериться, что амулет сработал, но она едва склонилась вперёд от тупой боли, упираясь шпагой в землю, чтобы не упасть, и закашлялась, прикрыв рот ладонью, с ужасом почувствовав во рту металлический привкус крови. Нет-нет-нет, не может быть. Она отказывалась верить, что всё это произошло и заняло всего несколько мгновений. Хелен знала, что ранили не её, видела, как Нил подхватил отца и опустился с ним на землю, послышались лихорадочные выстрелы, а Фостер силой заставила себя выйти из оцепенения и действовать, она вовремя отвернулась, чтобы стереть с губ и ладоней кровь платком, и увидела, что не все сбежали, когда поняли, чем закончилось просто задание доставить к боссу человека. Ещё один стрелок, который явно стремился отомстить за смерть главаря. Тот самый, с мерзкими подмигиваниями. - Хватит с вас, ублюдки, и одной нашей крови, - злобно выдохнула Хэл, собирая всё отчаяние и боль в один единственный удар шпагой по его руке с пистолетом, потому что на таком расстоянии по-другому не сможет хоть как-то помешать выстрелу. Вместо него раздался крик боли от отрубленной конечности, на асфальт упало зажатое в руке оружие, но всё это мало волновало Хелен. Все её мысли были только о Наставнике и боли, которую она чувствовала. Слишком слабой для огнестрельной раны! Что-то не так Амулет работал не в полной мере, но никто не должен знать, как он работает. Удостоверившись, что самоубийцей инвалид не был, раз не взирая на боль поспешил убраться, Хэл сжала губы, быстро подойдя к Голду и Нилу. Слова застыли на губах ледяными иглами, вид крови на одежде Наставника в одно мгновение выбросил её из реальности, словно она попала в один из своих последних кошмаров и вот-вот должна проснуться. Хелен опустилась на асфальт рядом на колени, лихорадочно перебирая варианты, что делать дальше. Внутри всё замёрзло от осознания, что она как никогда близка к тому, чтобы его потерять. Снова, и на этот раз навсегда. Не будет никаких шансов на искупление. И Хэл особенно остро поняла - весь смысл её жизни сосредоточен на истекающем кровью мужчине, которого она сама не уберегла. Нет! Не позволю!
    - Это я во всём виновата, - Хелен прошептала Наставнику бескровными губами, с отчаянной виной и мучительной нежностью глядя ему в глаза, - прости меня. Если бы она тогда задержала Нила, этого бы не случилось. Но её накрыла волна отрицания. Нет, он не умрёт. Такого быть не может. Не здесь, не сейчас, не так, не на руках у сына, которого только нашёл. Никогда. От желания сделать хоть что-то, отринуть чудовищный страх, парализующий каждую клеточку, облегчить боль Наставника, раз уж допустила такое, Хэл внезапно подумала, что амулет действует так слабо, потому что не касался того, на кого был настроен. Лежать в кармане - осуществлять лишь внешнюю защиту и основное предназначение - защищать сердце, но всё остальное активно не в должной мере. Бэй не должен знать, что у его отца с самого начала была защита. Он не поверит, что тот не знал, раз Хелен скрыла такую важную информацию. Сын решит, что Румпельштильцхен закрыл его собой, зная, что ничем сильно не рискует. Этого никак нельзя было допустить. - Я не позволю Вам умереть. Фостер вспомнила в какой карман положила амулет и едва сдержала улыбку облегчения - удача вновь на её стороне, и нужный карман был с её стороны, а не со стороны Нила. Она коснулась плеча Бэя, заставив его посмотреть на неё. - Я знаю, ты к магии относишься негативно, но у нас нет выбора. У меня есть амулет, который замедлит кровотечение и облегчит его боль. Ты же понимаешь, что единственный способ спасти его - вернуться к нам в город? Амулет даст нам больше времени. Пока Хелен говорила и отвлекала Нила, то успела вытащить из кармана Голда трилистник, но не так аккуратно, как хотелось бы - Наставник наверняка почувствовал, но вряд ли его боль, которой лишь отголосок чувствовала она, позволила заострить на этом внимание, как и эмоции Бэя следить за руками Хэл.
    - Потерпите, - бывшая ведьма понимала, что забрав амулет, боль Румпельштильцхена усилилась, поэтому продемонстрировав Нилу трилистник, будто взяла из своей куртки, она тут же положила его на грудь Наставнику, где расплылось кровавое пятно. Кровь поможет. - Ему нужно соприкасаться с кожей, лучше ближе к ране, поэтому его нужно повесить. Она говорила, объясняла, пытаясь внушить всем троим, что всё будет хорошо, хотя её руки не дрожали только неимоверным усилием воли, ведь то, что Хэл хочет сделать всё же рискованно. Фостер сняла с шеи нить с пуговицей, которая позволяла ей помнить кто она, и лёгкий шум окружил её в то же мгновение, а вокруг немного поплыло. Хэл тут же схватилась пальцами за саму пуговицу, возвращая ясность сознания. Зубами разорвав нить, она сняла пуговицу и убрала её во внутренний карман на молнии, не ощутив каких-то неудобств в самочувствии от смены положения дорогой вещи с зельем. Продев нить в кулон-амулет так, чтобы он не отрывался от одежды Голда, тем самым не причинив лишней боли, Хелен морально готовилась к тому, чтобы разделить боль Наставника в полной мере, как она и заклинала амулет. - Наша машина находится на стоянке. Только ты сможешь забрать её, а потом и нас. Адрес и номер места есть на ключах, - Хелен хотела сказать сначала самое важное, а потом одеть трилистник, потому что вряд ли она сможет нормально говорить в первые минуты. Прочно связав оборванные концы нити между собой, Хэл одела Наставнику кулон, ослабив галстук и расстегнув пару пуговиц рубашки, спрятала его под одежду. Только трилистник коснулся кожи Голда, как на Фостер волной накатила острая, жгучая боль, не настоящая, но переданная магией, отчего Хелен успела только упереться рукой в асфальт, чтобы не потерять равновесие. Она могла бы даже не глядя сказать, где застряла пуля. Её губы с трудом, но растянулись в дрожащей улыбке, и она поддерживающе сжала ладонь Наставника. - Всё будет хорошо, только всё равно нам надо поторопиться, - спустя время сказала она, стараясь не обращать внимания на металлический привкус крови и заполняющее внутри желание откашляться. Пусть для них это будет первая и последняя реакция на активацию амулета.

Отредактировано Helen Foster (25-06-2018 20:37:55)

Не вздумай. Хелен не знала точно, что имел в виду Наставник, но даже не стала уточнять. Не вздумай. Оно снова и снова повторялось в голове, словно и впрямь могло остановить нескончаемый поток мыслей, как ускорить время, снизить боль, как спасти Румпельштильцхена. Нервное движение губ. Не вздумай. Конечно, и шпагу не трогай, и глупостей не делай, и амулет бы оставила дома. Зачем он тогда взял её с собой?! Молча смотреть, как несмотря на все её усилия, время неумолимо утекает, забирая каплю за каплей его жизнь? Что Медея должна "не вздумать", когда она и так отвратительно бессильна в этом положении? Это напоминало ей проклятое время в стране Оз, когда невозможность что-то сделать для достижения желанной цели иссушало изнутри, заставляя загнанным зверем бросаться на стены своей клетки, чтобы просто не сойти с ума. Но даже там Хелен пыталась что-то сделать, изменить, приблизить свою мечту вернуться к Наставнику, и что теперь? Она вернулась на его похороны? Фостер с силой сжала зубы, отгоняя от себя отчаянную злобу на подобный вариант. Нет. Не может этого быть. Она ещё не вымолила у него прощения, не взяла измором разрешение и дальше быть рядом точно так же, как и ученичество. Столько долгих лет бок о бок, глупость расставания, и вот сейчас, когда и она, и сын собрались с ним рядом, он просто не может уйти от них. Хелен не знала как, но собиралась сделать хоть что-то. Где её пресловутая удача, когда она так нужна?! Но сам факт, что Румпельштильцхен до сих пор жив уже было чудом, хотела того Медея или нет. Услышав закономерное "мне ничего не нужно", да ещё и не один раз, Хэл не смогла сдержать полу-улыбки. Вот он, её Наставник. Какая бы ситуация ни была, всё равно не скажет.
- Упрямый, - выдохнула Хелен, радуясь каждой вспышке боли внутри, словно не испытывала ничего слаще этой пытки, когда внутри разрывает на части. Она хотела его чувствовать хотя бы сейчас, осознавая, что раньше могла бы только догадываться, когда ему могло быть плохо. Сейчас же она знает, что он терпит, поэтому, когда движение по городу не стало легче после старта, Хелен ориентируясь только на свои отголоски чужих чувств пыталась смягчать повороты. Она не собиралась задумываться о собственном удобстве, поэтому заключила Румпельштильцхена в кокон своих рук так, чтобы ограничивать воздействие на него движения машины.
- Большая разница, - отрезала Хэл, услышав возмущение Нила по поводу машины. Она едва удержалась от того, чтобы ответить в полной мере, кого они могут послать потом за машиной - только его самого, но вот вернуться он может и не захотеть. Нет уж, никаких лазеек в этот мир! - Если и есть, то мне до неё не добраться. От пули спасение не в аптечке, а в амулете! Она действительно не могла физически достать возможную первую помощи, которая виднелась в верхнем багажнике в противоположном от неё углу. Смерть сдерживает лишь трилистник, никакой бинт и прочее подобие медицины, без врача, не помогут, если не справится магия. Только пятно крови становилось всё равно больше, отчего сердце Фостер забилось только сильнее. Надо что-то делать, остановить её.
- Ч-ш-ш, потерпи, - прошептала Хелен на ухо Наставнику, заставив его накрыть рану ладонями, а затем и положила свои поверх его, с силой нажав на рану, отчего острая, но короткая боль прошила их обоих. - Кровь остановится, да и амулету не лишней будет помощь, он завязан на нас обоих, - и не важно, что магии в них нет ни грана, кровь - вот ключ к спасению. У неё остался лишь шёпот. Короткий, прерывистый, но молчать не было сил, пусть Румпельштильцхен возможно и не слышал её слов, главное, что слышал её голос. Хелен как никогда было важно, чтобы он, пусть и не связанный с ней амулетом, чувствовал её присутствие - в бережном, но сильном прикосновении рук, когда её большие пальцы поглаживали кожу его запястья, стараясь отвлечь от боли, в успокаивающем голосе, в объятиях, которыми она не давала ему лишний раз двигаться в такт поворотам машины. Для Хелен на какое-то бесконечное мгновение осталась только она и он, с одной разделённой болью, и весь мир исчез, словно Медея хотела отдать ему через эти прикосновения все силы, что у неё были, как и заклинала трилистник. То время, когда можно прибывать в иллюзиях, будто не было её предательства, или её смогли простить за помощь, которой не было. Словно она имела права касаться его, сосредоточив в руках самое дорогое, что у неё когда-то было. Пара секунд, словно транс, и мир снова оглушительными звуками ворвался в сознание, заставляя едва ли слышно выдохнуть от ощущения заполняющего желания откашляться. Хелен не подозревала о пробке, о выборе Нила, полностью доверяя ему свою жизнь и жизнь Румпельштильцхена. Если этот мальчик смог выжить в этом мире столько лет, значит, ему под силу, что угодно. После предупреждения, Хелен напрягла руки, уперевшись ногами в основание водительского кресла, чтобы постараться как можно больше смягчить резкие повороты, но всё равно без боли не обошлось. От привкуса крови во рту хотелось безжалостно отплеваться, но не было ни сил, ни возможности разжать челюсти, поэтому Хэл лишь прикрыла глаза, ни на секунду не отпуская Наставника, будто расслабься, как уже сделала во время той стычки, что-то опять произойдёт. Что бы ни говорил ей Голд, она считала виноватой только себя. Как много в этом коротком, раздражающем "бы". Она бы не отпустила Бэя, ничего бы не произошло.
- Делай всё, что необходимо, - с трудом, но всё же отозвалась Хелен на "прости". Она понимала Нила, но не могла поддержать в должной мере, хотя от него в большей степени зависело их спасение, чем от Фостер. - Ты справишься, - упрямо повторила Хэл, не сомневаясь, что Бэй, так же, как и она сама, сделает всё, что угодно, чтобы спасти Румпельштильцхена. Время, что они добирались до стоянки, тянулось бесконечно долго. Она уже успела соскучиться по машине Голда, словно надеялась, что часть Сторибрука, где царила магия, только поможет сохранить жизнь своему бессменному хозяину. - Тебе придётся идти одному, Нил. Я не знаю, как отреагирует трилистник, если я далеко отойду от твоего отца, но проверять не хочу! Да и нет желания подпортить любимую машину, сев за руль, ему на ней ещё ездить и ездить, - даже голос не дрогнул в обнадёживающем тоне, словно они выехали просто на прогулку. - Ключи у тебя есть, скажешь, что мисс Фостер и мистер Голд попросили забрать их чёрный кадиллак. Если у охраны взыграет паранойя, назови номерной знак 34K6 EX. Отвези нас чуть дальше, за заправку. Будем ждать тебя там. Подъедешь со стороны моей двери, нам будет легче пересесть.

Отредактировано Helen Foster (05-07-2018 01:24:30)

Разумом она понимала, что ведёт себя не так, как следовало. Это Румпельштильцхен был сильно ранен, он мог бредить сколь угодно, говорить разные ужасные, странные, несуразные вещи, но Хелен-то должна держать себя в руках! А вместо этого обрушила на него целую речь, будто у него было так много сил, чтобы вникать в суть сплошного набора звуков. И он явно не слышал ничего, о чём она говорила, иначе бы не улыбался! Никак по-другому Медея не могла объяснить это слабое движение его губ. Чему Наставник так радовался? Она на какое-то мгновение даже растеряла весь свой запал, время вновь замерло, оставляя её взгляду эту слабую улыбку. Как тогда, в её магазине, во время исповеди, когда Хелен Фостер превратилась для него в Медею. Он тоже ей улыбнулся. Внезапно, а от этого особенно ценно. И только никуда не исчезнувшая боль в груди запустила время, возвращая бывшей ведьме осознание страшной ситуации, которая ничуть не изменилась ни от её речи, ни от его реакции. Последующие его слова едва не заставили Хэл вновь жарко возразить, невзирая на секундой ранее принятое решение не утомлять и без того ослабленного Наставника. Вот только с её приоткрытых для очередной фразы губ не сорвалось ни звука, когда услышала "не вернуть". Не вернуть... Не вернуть... Вернуть. Одно простое слово выбило из неё тяжёлый выдох, будто она освободилась от скопившегося напряжения за последние пару часов. Как Медея могла быть столь беспечной?! Почти мысленно сдаться, допуская мимолётную возможность на разрушенную надежду успеть в Сторибрук вовремя. Последние годы в роли мисс Фостер сделали своё малоприятное дело - она совершенно одеревенела в магии. Рушила всё вокруг, не могла справиться с бунтом силы, и словно отвыкла думать, как ведьма! Магия не безгранична, Медея помнит об этом, ведь воскресить мёртвых невозможно, но кто говорит о простых смертных? Румпельштильцхен - Тёмный Маг так или иначе. Он - особенный и без тьмы.
- Если Вы посмеете умереть, руководствуясь своими героическими замашками, - угрожающе начала Хэл, глядя ему в глаза с чисто тёмным огоньком упрямства, - я найду способ воскресить Вас. Миров слишком много, а Вы у нас один. И не надо напоминать, что невозможно. Кто-то говорил, что не берёт учениц, и мне-то ей точно не стать, - она улыбнулась ему уголками губ, мол, добилась одного невозможного, добьюсь и другого. - Но лучше выживите, - прошептала Хэл, с головой выдавая за этой бравадой истинную суть. И словно в ответ на её подобие просьбы не геройствовать, стоило Нилу подъехать на машине, Голд самостоятельно пытался приподняться и сменить машину, не дожидаясь ничьей помощи. Для Хелен эта попытка оказалась полной неожиданностью, резко ощутив, как всё тело простреливает его острая боль от излишней нагрузки, поэтому она не успевает среагировать и вовремя сдержать стон.
- Упрямец! - на выдохе от ужаса, что это может быть последним, что он вообще сделает! Она хотела остановить его, помочь, но справиться с помутнением перед глазами и перехватившим дыханием сразу не удалось, поэтому всё, что ей осталось - самой выйти из машины, пользуясь тем, что Бэй сам помог отцу. - Нил, не дай твоему плащу упасть с его плеч, - с трудом предупреждает Хелен. Горло, рот моментально заполняется кровью, отчего безумно хочется откашляться, избавиться от противного, металлического привкуса. Она быстро отвернулась, и вытащив платок из кармана, сплюнула кровь, вытирая губы. - Видишь, геройствует, значит, магия действует, - нервно усмехнулась Хэл, как ни в чём ни бывало обращаясь к Нилу, стараясь незаметно убрать платок в карман брюк. Силой отвлекаясь от боли, которая вспыхивает внутри Румпельштильцхена от каждого движения, Медея решила, что для столь длительной дороги ему нужно более удобное положение. И тут уж Наставнику так или иначе, но не посвоевольничать, как с этим побегом из машины! Едва не морщась от внутренних ощущений последствий упрямства Голда, пока он практически сам усаживался на заднее сидение, а Нил возвращался к чужой машине, Хэл сняла куртку и с трепетом села рядом с Наставником в его машину. Она с удовольствием вдохнула глубже запах автомобиля, словно уже вернулась в Сторибрук и вот-вот они выйдут у антикварной лавки. - Всё прошло нормально? - спросила Фостер у Нила, когда они вновь двинулись в путь, а она почувствовала некое подобие нетерпеливого облегчения. Совсем скоро всё снова будет хорошо! - Ложитесь, Наставник, путь нелёгкий, - мягко сказала Хелен, легко поправляя драгоценный плащ на его плечах, и похлопала рукой по своим коленям.- Хватит доказывать свою силу. Только не нам, - на какую-то секунду в её голосе скользнула горечь, что он не может проявить слабость в её присутствии, словно она обязательно должна ею воспользоваться и нанести удар. Снова. Медея посмотрела ему в глаза, но ком в горле помешал ей нормально сказать: - Прошу, - поэтому получился лишь хриплый шёпот.

Отредактировано Helen Foster (20-07-2018 01:16:35)