Ротбарт сжимал в руках необычайно красивый медальон и думал, что ей понравится. Сложный рисунок с красными вкраплениями, напоминающий женский силуэт с рыбьим хвостом, выполнен мастером с примесью магии. В медальон её было вложено совсем не много, но именно она создавала впечатление, что русалка плывет, ныряя в глубокие волны, к подводным замкам, где её ждёт поистине королевская жизнь. Её не сдерживают никакие оковы, стены, двери, и именно такой свободы Ротбарт хочет для своей возлюбленной, ей бы только перестать упрямиться.
Колдун прячет медальон в карман и открывает дверь башни. Темная, мрачная и холодная, и Ротбарт с тоской думает, что вынужден держать Урсулу в не лучшем для неё месте. Он оправдывает себя тем, что она сама виновата. Она не должна была пытаться сбежать от него, не должна была уговаривать бросить магию, ведь именно магия до этого делала её счастливой. Он так любил делать Урсуле подарки; так любил наблюдать, как загораются её глаза от радости, что ещё больше закреплялся в мысли, что все делает правильно. Почему же теперь она отказывается его понять?
Они словно из разных миров, говорят на разных языках и совсем друг другу не понимают. Урсуда из раза в раз настаивает на своём, а ему уже хочется услышать от неё что-то новое, полностью противоположное тому невозможному требованию, которое она выдвигает. Она же не может всерьёз просить Ротбарта отказаться от магии, задуматься о её вреде и пожалеть тех несчастных, которые становятся случайными жертвами. Ротбарт всего лишь выбирает между собой и другими, и выбор, конечно, подает на себя. Его эксперименты слишком важны для него, чтобы он задумывался о мелочах. Урсула не хочет его услышать, чем огорчает колдуна, разбивая ему сердце.
Ничего, сегодня она увидит медальон и перестанет упрямится. Она пойдёт за Ротбартом, поверив, что магия необходима, она им даст всё, чего душа пожелает, а потому нет смысла от неё отказываться.
Маленькая коморка на вершине башни, откуда единственное окошко выходит на море, что бьётся о скалы, обтачивая камни, превращая их в опасное оружие, стала домом для той, кто заслуживала лучшего.  Урсула любила море, Ротбарта же всегда раздражал шум прибоя, и сейчас он недовольно морщится, слыша, как за стенами шумит, гремит, стонет. Что хорошего в этом сочетании звуков? Ничего. Терпит, потому что ей нравится, а ради неё он готов к некоторым жертвам. Ради неё он мог бы поселиться в этой башне, в той самой каморке, только бы уже быть рядом, а не просыпаться с мыслью, что именно сегодня он сделает что-то такое, что обязательно убедит её передумать, но каждый раз она только разочаровывается в том, кем недавно восхищалась.
Дверь открывается со скрипом. Колдун не часто ей пользуется, чаще всего появляясь внезапно, но сегодня он от чего-то медлил, а потому воспользовался лестницей, а скрип предупредил пленницу, что к ней посетитель.
- Здравствуй, любовь моя, - Ротбарт улыбается нежно, закрыв за собой дверь и подходя к девушке, стоящей у окошка. Снова смотрела на море? Она мечтает о свободе, и колдун чувствует, как щемит в груди, когда видит тоску в её глазах. Однажды, поддавшись, он выпустит её, но пока ещё есть силы держаться. - Я принёс тебе подарок, - Ротбарт извлекает из кармана медальон и протягивает девушке. - Только посмотри, как он красив! Он создан с помощью магии, без неё он был бы невозможен.
Голос Ротбарта тих, но в маленькой комнатке он казался достаточно громким, чтобы быть услышанным. Он ждёт восторга, радости, благоговения и уже признания, что была не права. Прошу тебя, Урсула, тебе надо так мало, чтобы выбраться отсюда! Ротбарт ждёт, затаив дыхание.

Урсуле не всегда нужны слова, чтобы причинить боль Ротбарту. Порой ей хватало взгляда, чтобы он не находил себе места, чувствуя, как внутри все переворачивается. Ей хватало взгляда, чтобы заставить его страдать, а единственное, чего хотел он, чтобы она была счастлива, чтобы, как и прежде, радовалась ему, а не смотрела с тоской, рассматривая подарок, который затем отправляется в море. Ротбарт на это уже не реагирует, просто не знает как. Он был уверен, что ей понравится живая русалка в кулоне, но нет, её величество Урсула снова недовольна. Тёмная магия ей не по душе, а другой у Ротбарта нет. Другая магия не даёт столько, сколько даёт тёмная, но не всем это дано понять. Урсула же просто не хотела ничего понимать, эгоистично требуя от колдуна отказаться от тех возможностей, который он получил с овладением магии.
В глубине души шевельнулась злость, но колдун не даёт ей прорваться на поверхность, обрушившись на несчастную девушку, не осознающую своего счастья. Если бы она только поняла, насколько любима и на что ради неё готов Ротбарт, она перестала бы сопротивляться. Ради неё свернет горы, сравняет миры с землёй, захватит королевства, чтобы украсить её голову короной, но ей из этого ничего не надо, и Ротбарт не понимает, как её можно осчастливить, если она отказывается от даров, что он ей преподносит.
Он потерян и растерян. Он скучает, хочет видеть её рядом в поместье, а не наведываться к ней в башню, чтобы в очередной раз выслушать гору упреков. И все же терпит, не желая сдаваться.
Урсула задает вопрос, и он оказывается столь неожиданным, что Ротбарт выгибает бровь, непонимающе смотря на девушку, пока она продолжает говорить глупости, которые злят ещё больше, чем выброшенный в окно подарок.
- Не говори глупости! - раздражение прорывается наружу, плещется во взгляде, направленном на Урсулу, явно не подумавшей, что нечто подобное Ротбарту будет услышать очень неприятно. - Ты бы хотела никогда меня не знать? Стены башни настолько на тебя давят, что ты жалеешь о встрече со мной? Я не о чем не жалею, моя милая Урсула, ни об одной секунде, проведенной с тобой, и ничего не хочу менять в прошлом. Я не представляю жизни без тебя, - голос смягчился, а мужчина оказывается в шаге от возлюбленной, мягко сжимая пальцами подбороток, чуть приподнимая голову, вынуждая Урсулу смотреть на колдуна, пока он продолжает говорить. - Я прощаю тебе твоё упрямство, и буду ждать, когда ты поймешь, что все, что я делаю, я делаю ради тебя. Я свою жизнь готов положить к твоим ногам, но никогда, слышишь меня, никогда не говори мне, что хочешь вычеркнуть меня из своей жизни. Я не смогу это принять.
Ярость внутри клокотала, и колдун не заметил, как свободной рукой сжал запястье Урсулы, а в словах неосознанно проскальзывала угроза. Он запрет свою любовь в башне до конца дней, если она и дальше будет помышлять о жизни без него. Он этого не допустит! Он не сможет без неё, задохнется, если она вдруг исчезнет, и страх потерять её вытесняет гнев, и Ротбарт прижимает девушку к себе, прикрывая глаза, вдыхая запах волос, впитавших в себя море. - Она могла бы быть русолкой, - отдалённо проскальзывает мысль, но тут же исчезает в потоке совсем других.
- Прости, я не хотел сделать тебе больно, но сама мысль о том, что ты исчезнешь из моей жизни, невыносима. Я слишком люблю тебя, сокровище моё! - Ротбарт переходит на шёпот, касаясь губами виска. Так бы и стоял, пока Урсула не оттает и не перестанет упрямиться.

Отредактировано Rothbart Neumann (01-08-2018 14:25:49)

Урсула не боялась. Наконец, она поняла, что у неё нет причин бояться Ротбарта, он не причинит ей вреда, но ему бы хотелось знать, какие она нашла причины, чтобы жалеть колдуна. Откуда жалость в её глазах после стольких дней страха? Он не понимал. Кажется, он давно перестал понимать её, и все же ему хотелось знать, почему она его жалеет. Что изменилось в её отношении к нему, если он не находил ни одного повода для жалости.
Ротбарт становился сильнее, разрушая границы, которые простым смертным не преодолеть. Он играл жизнями, заставляя склоняться перед собой королей, но никто этого не ценил. Никто не хотел видеть преимуществ, которые даёт магия, и Урсула, его любимая Урсула, в их числе. Это было не столько обидно, сколько болезненно. Он хотел от неё понимания, а на деле она всё больше отворачивалась от колдуна, не желая прислушиваться.
- Глупая, если бы ты мне доверилась, мы снова были бы счастливы. Скажи, что ты хочешь, Урсула? Драгоценности? Замки? Шелка? Я не мог предложить тебе этого раньше, а сейчас могу подарить тебе королевство. Ты хочешь быть королевой?
Ротбарт смотрит на возлюбленную, улыбаясь уголками губ, но это была грустная улыбка. Его сердце разъедали тоска и одиночество, и хоть он и понимал, что в любое время может наведаться к Урсуле, каждый раз она казалась всё дальше и дальше. И каждый раз она повторяла одно и тоже.
Как же ему не хватало той восторженной девушки, какой она была когда-то! Понимающей, одобряющей его действия, любящей, а не жалеющей. Жалеть она должна себя. Она должна подумать о себе, о том, чтобы выбраться из этой чертовой башни и зажить свободной жизнью. Там, за этими стенами, перед ней открывается целый мир, и он покорится ей. Покорится, стоит ей только возжелать этого.
Ротбарт едва ли мечтал о покорении мира. Его мечты чаще всего сводились к тому, чтобы осуществлять желания Урсулы, но то, чего она хочет, он дать ей не может, потому каждый раз её просьба забыть о магии отзывается болью.
- Нет, Урсула, я не могу отказаться от магии. Хочешь ты того или нет, она стала частью меня, а возможности, которые она открывает, слишком велики, чтобы отвергнуть этот дар. Ты должна это принять, любовь моя, - колдун протянул руку, чтобы коснуться волос девушки, но рука безвольно упала, так и не достигнув цели.
Ротбарт словно не слышал шума прибоя за окном, сузив свой мир до одной маленькой фигурки, до безумно любимых чёрт, которые даже в сумерках угадывал без труда. Ему бы хотелось снова обнять Урсулу, почувствовать её тепло, но что-то удерживало на месте. Что-то в поведении девушки отличалось от того, как она вела с ним раньше. Изменения не сильно были заметны и ощущались больше на интуитивном уровне, что ещё больше напрягало, заставляя внимательнее присматриваться к возлюбленной.