Апрель хоть и был теплым, но не настолько, чтобы коротать ночь под открытым небом, а днем не кутаться в теплую одежду. К сожалению, привыкшая к жаре тропических джунглей, коими славился Неверленд, где мальчишки устроили для себя самый натуральный полигон для игр, не совсем подходящих детям, Динь очень быстро испытала на себе разницу. Поэтому, совсем недавно, прогуливаясь по окраине Сторибрука, ей повезло наткнуться на традиционный способ сушки белья – на заднем дворе одного из премиленьких домиков были натянуты веревки и, заботливая рука хозяюшки, аккуратно вывесила разнообразное тряпье. Наплевав на риск загреметь за решетку и нарваться на шерифа, фея все же пробралась, стараясь быть как можно незаметнее, но её темно-зеленые одеяния, так хорошо прячущие в вечно зеленых лесах от вездесущего Пэна, могли подставить в такой щекотливой ситуации.
Собравшись с духом, она прошла по лужайке и сдернула заветное, теплое пальто, уже высохшее на весеннем солнышке, стремглав пустилась прочь, к доске, что легко отходила в сторону и давала возможность, как войти, так и выйти. Клятвенно пообещав себе, что она его вернет, когда обзаведется более теплой одеждой, - ну, учитывая характер и то, что все её мысли и поступки были направлены на проблемы иного рода, можно было смело предполагать, что владелица предмета гардероба распрощалась с ним навсегда, - Динь успокоила свою совесть и, отбросив всякую печаль, уже желавшую коснуться её сердца и помыслов, она широко улыбнулась, блаженно кутаясь в шерстяное сукно, чувствуя легкий аромат кондиционера для белья.
И все. Вот что для счастья надо. Ближе к ночи она взберется на часовую башню, где в углу был свернут спальник, который Тинк тоже выкрала, опять таки, клятвенно пообещав, что вернет владельцу, если, конечно, найдет его, поскольку лица и имени она не знала и уж тем более – адреса. В принципе, для человека, который рассчитывал закончить все дела быстро и без лишней головной боли, окрыленного успехом с волшебной палочкой, этого вполне хватало. Еду она находила с переменным успехом, подсаживаясь то к одному, то к другому, стараясь, конечно, избегать фей и, по большей части, окучивая таких наивных гномов.
Феи были существами магическими и даже те, что теряли силы и крылья, все равно притягивали к себе как неприятности, так и удачу. Можно ли найденный кошелек считать проявлением благоволения Фортуны или нет, Белл не знала, да и, если честно, ей было все равно. Она отправилась в единственное знакомое ей место, где можно было неплохо перекусить и, при этом, остаться в относительной тишине и спокойствии, потому что там трапезничали, в основном, семьи, пары или одиночки, и никто не хотел, чтобы их уединение нарушалось хоть кем-то.
Так что девушка пребывала в отличном расположении духа, прогулявшись по паркам и улицам, вырулив на набережную, она долгое время пыталась обнаружить признаки тревоги в виду маленькой кражи, но вскоре совершенно успокоилась и решила не заморачиваться, а сразу отправиться в кафе «У бабушки».
Пальто прикрывало изрядно потрепанную одежду, которую она ну никак не могла сменить за неимением лучшего варианта, а воровать без особой нужды себе не позволяла, видимо, лимит обещаний, которым не суждено сбыться, уже подходил к концу. Как бы то ни было, Динь бодрым шагом пересекла площадь и, чуть прибавив скорости, двинулась по пустынной улице в сторону закусочной, мурлыкая какую-то дурацкую песенку, услышанную ею вчера вечером. Надо же, какая прилипчивая.
Не было тревожного ощущения слежки, не было вообще никаких мыслей о возможной опасности. Страх остался там, на заднем дворе пригородного домика рядом с бельевой веревкой. Она уже достаточно освоилась в городе, чтобы не шугаться каждого прохожего или машины, а ещё, её чувствительность к магии никуда не делать и Питера она могла «учуять», ну, или, надеялась на это.

Проблемы медленно выветриваются из головы, негативные мысли становятся не такими тяжелыми и давящими. Динь любит прогулки именно за это. Ей уже не кажется, что отсутствие денег это проблема, что ночлежка, устроенная ею в башне с часами не так уж и плоха и что к этому миру она может привыкнуть и приспособиться. К Неверленду привыкла, к отсутствию магии и крыльев тоже.
Все это позади, сейчас у неё есть цель, ясная и четкая и Белл к ней стремилась, позабыв про препятствия, которые совершенно не желали забывать про неё. Удивительное совпадение. Едва ли остров был больше территории сокрытой проклятьем, вряд ли на нем находилось столько народа и, ко всему прочему, он не мог похвастаться наличием всевозможных героев, готовых прийти на помощь даме в беде. Концентрация принцев, принцесс, добросердечных разбойников, фей, волшебниц и прочих была настолько велика, что куда не плюнь, попадешь в кого-то хорошего и милого. Но нет, фортуна решила изрядно посмеяться над потрепанной жизнью девчонкой, и подсунула ей не рыцаря в сияющих доспехах, не избалованную девицу, что мечтает только о великой любви да балах, и даже не добродушную бродяжку, что за хлебную крошку готова дать простой и всем известный совет, а пирата.
Тинк могла бы поклясться, что все это неспроста. Ещё вчера она нашла кота, способного рассказать её о том, где искать палочку и готового помочь с добычей крыльев, с утра она вернула себе магический артефакт, для которого, её небольшой, но удивительно вместительной, сумочке валялась волшебная батарейка – пыльца, и тут на тебе, откуда не возьмись на неё просто выскакивает тот, с кем видеться она не хотело совершенно.
А ведь все так начиналось хорошо. В ней била надежда через край и мысли витали где-то в облаках, там, где Зеленая победила вероломного Пэна, вернула себе свой истинный облик и разорвала сковывающие её путы, став полностью свободной. Да, случись такое, и она клятвенно пообещала бы Рул Горм быть послушной, прилежной ученицей, которая ни на шажочек не отойдет от предписанных канонов поведения.
Вот именно из-за столь серьезных, но сладких размышлений она не услышала звук приближающихся, торопливых шагов. У неё не возникло мысли, что кто-то может её преследовать, и она и забыла, что в этом городе теперь живет тот, что желает отомстить не только темным волшебникам, но и светлым фейри. Из собственных грез её выдернуло мягкое постукивание по плечу, будто кто-то деликатно пытался привлечь внимание, чтобы поинтересоваться, как же пройти к библиотеке. Готовая помочь, не ждущая случайной, неприятной встречи, Динь разворачивается, широко и открыто улыбнувшись и замирает, глядя в глаза Киллиана.
Увиденное поразило настолько сильно, что осознание крепких пальцев, вцепившихся в бледную кожу шеи, пришло многим позже, когда она попыталась как-то немного жалобно вскрикнуть и пуститься наутек. Не тут-то было, у капитана свои планы. Хватка становиться сильнее и она начинает чувствовать не просто дискомфорт, а боль. Если ей удастся выкрутиться, то синяки ещё долго будут напоминать о случившемся.
Постепенно глаза феи округляются и в них становиться заметен страх, медленно перерастающий в настоящую панику. Побледневшее лицо, от нехватки воздуха и напряжения, поскольку попыток вырваться и закричать, привлекая внимание, она не оставляла, медленно наливается краской, тонкие пальцы впиваются в запястья, пытаясь убрать его руку, ногти царапают кожу, но все без толку.
Хищный оскал Крюка заставляет на секунду опешить, будто она лань, заметившая в высокой траве хищника и, этого хватает, чтобы он мог с легкостью утащить её в прилегающий, глухой переулок. Удар спиной об стену выбивает тихий писк, она зажмуривается, но тут же вновь вперивается взглядом в лицо мучителя. Левая рука все ещё пытается отодрать его ладонь от шеи, а правой Тинк упирается в его грудь, пытаясь разорвать дистанцию, вынудить отступить и выпустить её.
Дело осложнялось разницей в росте. Она едва качалась носочками асфальта, пыталась снизить давление и, в то же время, освободиться. Белл катастрофически не хватало воздуха и, со временем, она бросила бороться, пытаясь просто найти точку, в которой сможет хотя бы дышать нормально. Теперь, вместо радужных фантазий, в голове билась темная мысль, что Крюк просто решил медленно удавить её, наблюдая, как она умирает от его руки. Холодная сталь проходиться по щеке, она чувствует её прикосновение к уху и, не будь стеснена в действиях, обязательно бы попыталась уверуться, но не сейчас.
- Отпу…, - судорожный вздох, пальцы обвивают предплечье, она пытается подтянуться на его руке, чтобы нормально вздохнуть и унять растущую боль  в горле,- отпусти меня… Отпусти, Джонс!

Страх сдавливает сердце почти с той же силой, что и рука, лежащая на горле. На её полу жалобную просьбу, выдавленную кое-как, он лишь рычит, окончательно перекрывая последние крохи воздуха, до которых девушка, в прямом смысле, могла дотянуться. Стена холодит спину, но чем сильнее её в неё вдавливают, тем ощутимее становятся неровности и шероховатости и даже украденное пальто не спасает.
В глазах Крюка она видит свое отражение, жалкое, напоминающее о мыши, попавшей в мышеловку, которой не посчастливилось умереть сразу. Что ж, ей следовало ожидать этой встречи, город действительно небольшой, а за последние пять дней Динь вела слишком активную жизнь, засовывая свой любопытный нос едва ли не в каждую щель.
Где-то на краю сознания, забитого мыслями о скорой смерти, шевельнулось озарение, и появился возможный подозреваемый в её нынешнем положении. Кого она направила к пирату, посулив, что он может знать, что стало со Страной Чудес? Забавно, как быстро поменялась одна сделка на другую.
Говорить невозможно, дышать не получается, она лишь сильнее вцепилась в его руку, так, что побелели костяшки пальцев. Тинк чувствует, что Киллиан сдерживает себя, что, дай он себе волю, она бы уже лежала мертвой у его ног, но он явно что-то задумал и, если честно, она не знала, было бы лучше умереть сейчас, относительно спокойно и без мучений или же ожидать суда, когда каждое слово может стать триггером.
Шум улицы, в это время малолюдной, да и в принципе Сторибрук не славился оживлённым движением, даже с учетом снятия проклятья, заставляет Джонса напрягаться, а сердце феи замирать, она с надеждой бросает взгляд в зияющий портал выхода из подворотни, ожидая рыцаря на белом коне, готового сразить вероломного злодея, пусть даже у него были реальные основания злиться и срывать свой гнев на девушке. Но, увы, герои не появляются, если их очень ждать, видимо, так делают только представители магической братии.
То ли страх быть уличенным в преступлении, то ли что-то ещё, вынуждает Крюка отпустить Динь, дав её короткий миг отдыха и возможность вздохнуть. Согнувшись пополам, она заходиться сухим, раздирающим горло, кашлем, в перерывах пытаясь отдышаться, зная, что это не конец пыток и так просто пират не отступиться. Ответить на издевательский вопрос Белл не могла, а потом не успела. Дерзить и язвить разъярённому мужчине блондинка не хотела. Но собравшись, наконец-то с силами, только было открыла рот, как на шею сзади, чуть ниже затылка, легла его рука, сдавливая и вынуждая поднять плечи и чуть запрокинуть голову, словно котенок, которого выбрасывали за дверь, держа за шкирку.  Хотя, со стороны сценка очень походила, учитывая, как Киллиан втолкнул её в подвал, пусть и, предупредив о ступеньке, что могло показаться весьма милым, если бы не интонация и толчок, от которого фея пролетела, споткнулась, проехала на коленях, разобрав их в кровь, но тут же вскочила, наплевав на боль и отступила, глядя на него.
Тинк насупилась и молчала, делая шаг назад каждый раз, когда он пытался подойти. Глаза привыкли к полумраку, и она окинула помещение коротким взглядом. Идеальное место, чтобы тихонько разобраться со своим врагом и труп тут можно бросить, все равно никто не сунется до наступления холодов или пока не возникнет аварийная ситуация. От таких мыслей становилось дурно, если бы не упрямство, то сейчас по её щекам точно текли бы слезы.
- Ты предлагаешь мне последнее слово? – Наверное, фраза прозвучала бы дерзко, не говори она её сиплым, сдавленным голосом, сухим, как у старухи. – Ты все равно не поверишь! Сколько я тебя знаю, твоими главными мотиватороми всегда была месть и ненависть, так какая разница? Не проще ли все закончить здесь и сейчас?
Она даже сама удивилась ледяному спокойствию, охватившему её. Нет, руки все ещё подрагивали и ноги грозились подкоситься, но вот в остальном… Может она была готова давно, а может, сама того не зная, думала о подобном исходе. Как бы то ни было, Белл не опускала взгляда.
- Цена? Моя жизнь. Но такой ответ тебя не устроит, ведь только ты можешь плевать на других ради собственной шкуры и помогать только тогда, когда тебе это выгодно. – Остальные вопросы она опустила, потому что они не имели значения, потому что он все равно услышит только то, что хочет слышать. Краем сознания, девушка понимает, что провоцирует его, но остановиться уже не могла. – Сколько раз ты поступался принципами, чтобы сохранить свою жизнь? Ты сам загнал себя в кабалу к Пэну, лишь бы не состариться раньше того времени, как отомстишь Крокодилу! Ты сам не готов жертвовать собой ради кого-то, так почему ты судишь меня?
Слишком смело Динь. Так смело, что под конец голос взвился, прорвав пелену хрипоты и сиплости, став столь же звонким, как и раньше.

Прямой взгляд, упрямо вскинутый подбородок, хотя в глазах плещется страх. Она знала его слишком хорошо, чтобы верить в благородство и мягкосердечность, а после первой встрече на острове и вовсе поняла, что это уже не тот капитан «Веселого Роджера», которого она когда-то знала. Там, в духоте и влажности тропического леса, девушка впервые осознала, как сильно горе меняет человека, как отравляет его ненависть и злость и как разрушительна жажда мести. Тогда же она поклялась себе, что не станет той, кто поддастся всем этим эмоциям. Получилось скверно. Видимо, она, и правда не умеет держать свое слово.
Он не раз говорил, мол, нет ничего ценнее твоей собственной жизни. Она не верила, пока сама не напоролась на этот нож. Только было одно маленькое «но», о котором, Тинк не хотела говорить Киллиану, потому что он не поверит, по крайней мере, не сейчас, когда пират ждет такого финта от ушлой и хитрой феи. Да, по его мнению, она должна была просить прощение и использовать любую уловку, чтобы остаться в живых. Но Белл было все равно. Вот прямо сейчас все стало серым. Она устала, и больше не было смысла притворяться.
- Ты все ещё не понял? – На секунду, только на секунду, на лице светловолосой появилась ухмылка, та, что возникала, когда она знала что-то, чего не знали другие. Ей даже захотелось встать в позу, сложив руки на груди, но переборов это желание, девушка стерла улыбку. – Не я назначала цену, но у меня была возможность поторговаться и кое-что я выторговала у Пэна. По старой дружбе, видимо.
Динь говорила нехотя, словно он выдавливал из неё слова, что, по сути, так и было. Джонс выводил на откровенность, а Тинкер уходила от прямого ответа, предпочитая молча терпеть все то, что для неё уже было приготовлено. Она все ещё не сомневалась – это прелюдия, дальше будет то, с чего они и начали эту встречу. От такой мысли засаднило горло, кожу стянуло, словно рука только что сдавливала её.
Его приближение вызывает мурашки, табуном пробежавшиеся по коже, вверх от копчика к затылку, от чего появилось неприятное чувство, которое называют «волосы встали дыбом». Наверное, впервые она по-настоящему поняла, каково это. Захотелось передернуть плечами и вжаться в сырую, шершавую стену, от которой веяло запахом плесени.
- А кто дал тебе это право? – Спокойно ответила она, поражаясь, как ровно звучит её голос, хотя внутри бушует ледяная пурга. А потом Крюк сказал то, чего она не хотела слышать. Белл убеждала себя, что она думает обо всех, о ком может, что жизнь взаймы научила её чему-то, лишила эгоизма, поселившегося в тот момент, как она нашла в Пэне нечто особенное. – Я не… нет, не могла. – Она резко подалась вперед, толкая пирата в грудь и вымещая злость, что волной поднялась, захватив сознание. Нет больше страха, плевать на него. Киллиан не понимает, ничего не понимает! Его укор попал в больное место, но то, что было произнесено потом, вынудило, наконец-то, сорваться. К добру или к худу, но то, что она скажет поставит точку в нынешней направленности разговора. – Ты правда не понимаешь или прикидываешься, найдя того, на ком отыграешься? Кто мне втирал, что без разрешения и ведома Пэна на чертовом острове ничего не происходит? Ты! Ты мне внушал, что все под его контролем, когда я распиналась перед тобой, рассказывая план. А потом… потом ты оказался прав, потому что он пришел в мой дом. Тот самый, который я считала скрытым и неприступным!
Слова рвут девушку изнутри, она ярко жестикулирует, то и дело, тыча пальцем в его грудь, будто это служило веским основанием для веры. Она давно не была в таком состоянии, когда одно чувство накрывает другое и смешивается с ним, рождая внутренний конфликт и развязывая язык.
- И он дал мне чертов выбор! Напомнил, что все это – его игра! Мы лишь фигурки на доске мальчишки, который дал нам чуть-чуть свободы. – Она закатила глаза и тихо зарычала, злясь на то, что Джонс все ещё не улавливал смысла сказанного. – Стоила, но не твоей жизни и не жизни твоего старпома, как ты заметил. А знаешь почему? Тебя бы он, может, не пустил на корм рыбам, а вот Сми – без проблем. Но мне была дана последняя поблажка. За то, что я призналась, он дал мне шанс выбрать, и я выбрала. Доволен? А теперь, Крюк, ты будешь жить с этим так же, как я живу. Тебе продали свою жизнь!
Она поджала губы, от чего лицо совсем стало детским, втянула носом воздух, шумно, чуть привстав, закрыла на мгновение глаза, потому что их предательски защипало и заволокло полупрозрачной пеленой. Нет, плакать она не будет, как и просить прощение, не будет пытаться торговаться с ним, хоть в сумочке и лежит волшебная палочка и немного пыльцы.
- Ну что, доволен? Выноси свой вердикт, ты же вправе!

Её рвет на части от переживаемых эмоций, такого она уже давно не чувствовала. Хочется разрыдаться, проявить слабость, свернутся калачиком у ног пирата, но разум, холодный и отстраненный, не дает поддаться всему хаосу, что бушует внутри, мысленно она осознает – Киллиан ждет, когда фея оступиться, обнажиться перед ним, чтобы нанести болезненный удар, единственный и явно смертельный.
Поэтому Динь стоит, поэтому она препятствует наступлению, поэтому отталкивает и заставляет себя злиться. Лишь бы выцарапать жалкие минуты перед неизбежным и высказать все, что камнем висело на душе, утягивая на дно озера вины. И внутри она хвалит себя, за то, что нет дрожи в голосе, что она смело дает отпор, но от всего этого ноги готовы подкоситься и сердце объято страхом.
Лишь выплеснув наружу свою тираду, сформировавшуюся в голове задолго до их встречи, она чувствует опустошение и как-то запоздало понимает, что Джонс ни разу не вклинился, не заткнул её рот, ни сделал ровным счетом ничего, хотя она и вела себя так, будто бы является хозяйкой положения. И все, поток иссяк, внутри пустота, сосущая и ноющая. Страха недостаточно, чтобы залить её полностью, Белл отступается, поджимает губы, на рык пирата и упрямо вскидывает подбородок. Да, спасибо не помешает!
- Когда задаешь вопросы и требуешь ответов, приготовься, что сказанное может тебе не понравиться! Или я должна была врать? Ты этого ждал? – Фея прекрасно знала, как она выглядит: мелкая, всклокоченная, в старых обносках и обновках, явно ей не по плечу, с почти детским лицом, свойственным феям, но не предательницам, не виновницам множества смертей, а она все равно пытается обжечь его взглядом. – Конечно, тогда тебе не пришлось бы воевать со своей совестью и остатками чести, которые ещё не вытеснила жажда мести.
Тинк дико боялась. Она ещё надеялась, что сможет исправить все, что натворила, верила в это всей душой и, спустя столько времени, поняла, насколько права была Рул Горм когда-то, хоть и не простила Голубую за то, что та вручила Пэну её крылья, дав ему возможность вертеть строптивой, бывшей подружкой как ему вздумается. Да, жить хотелось, но молчать или унижаться она точно не будет, к тому же, был и у неё туз в рукаве, о котором пират не знал. Накануне их встречи она умудрилась вернуть себе волшебную палочку, а теперь, зарядив её остатками волшебной пыльцы, была способно на колдовство среднего уровня.
- О, ты заметил, - язвительно ответила она, вторя его тону. – Ну да, тебя, наверное, удивляет, ты бы вряд ли о ком-то вспомнил, кроме себя. Скажи мне, Крюк, а если бы он пришел к тебе и предложил помощь в убийстве Крокодила, но в обмен ты бы расплатился жизнью своих людей и кораблем, что бы ты сделал? Хотя, что я спрашиваю, ты сейчас себя считаешь лучше меня.
Она отвернулась, зло выдохнув. И снова гнев, снова ядовитые слова. Видимо, почувствовав смену ветра, она осмелела. Нет, он был не прав, не во всем, конечно, но во многом. Каждый судит сидя на собственной колокольне. Но кое в чем Динь его понимала и ей было жаль капитана без корабля и команды.
- Что? Киллиан, открой глаза, проглоти свою чертову гордость! Хочешь убить меня за предательство? Убивай! Мне уже все равно, нет, я вру, мне не все равно. У меня есть…, но хоть на минуту прекрати врать себе и мне, вспомни, кто согласился на мой план, кто повел своих людей? Тут нет единственного виновного! Хоть в этом будь с собой честен. – Она внимательно смотрит на Джонса, понимая, что сейчас в его голове проходит самый настоящий суд и ей вряд ли вынесут положительный вердикт. Краем глаза замечает, как сжимается и разжимается кулак, как играет на отполированном крюке заблудившийся в полумраке и пробившийся через заслонки узких оконец, лучик солнца, а в глазах капитана горит злость. Она часто видела его таким там, на острове, но гнев не был направлен на неё. – Ты же в праве.
Так же тихо и, на удивление, спокойно произнесла Тинк, выдохнув. Узел в животе развязался, то ли она почувствовала, как миновала угроза, то ли ей вновь стало как-то все равно. Пора было признаться самой себе – она неудачница. Все её попытки сделать что-то хорошее и стоящее заканчивались отвратительным провалом, возможно пора было платить по счетам? Она ведь и правда заслужила изгнание из Долины когда-то, свое заточение на острове и гнев пирата.
- Я тоже жалею, Киллиан. – Она пождала губы, глубоко вздохнула, закрыла глаза и, наконец-то, решилась. – Я не могу исправить случившееся. Никому не дано воскрешать из мертвых. Но я вернула свою палочку и перенесла с собой немного пыльцы из Неверленда. Если у меня все получиться, если я справлюсь, то я даю тебе свое слово, клянусь единственным, что у меня осталось – именем, - что верну тебе корабль. А если нет, ты можешь потребовать плату за предательство у Голубой Феи, когда она вернет себе магию и выставить меня той, кем считаешь.

Все превращается в детский спор. Он её не отпускает, но и убивать не хочет, лишь давит на больные мозоли, пытается добиться от неё чего-то, но чего. Динь искренне не понимает, что теперь нужно Киллиану, ведь она ответила на его вопросы. Усталость медленно берет верх, но гордость не позволяет отпустить плечи и повесить голову, подставляя шею под гильотину вины. Да, она чувствовала весь груз свершенных ею поступков, знала, что заслуживает соответственного наказания, таковы были игры Питера. Ему нравилось самому расставлять фигурки на доске и сталкивать их друг с другом, наблюдая за тем, что из этого выйдет.
Правда, у Белл получалось прятаться от пирата, рыскавшего по джунглям. После предательства её часто находили потерянные мальчишки, будто Пэн передавал послание, что он прекрасно знает, в какой части острова сейчас находиться Тинк. Было жутко, но что поделать и к этому она смогла привыкнуть и получить выгоду. Постепенно начала смелеть. Подслушивая разговоры ребят из близкого круга хозяина острова. Оттуда-то она и узнала, что он в поисках чего-то, что поможет ему в его проблеме. Что за проблема и откуда она взялась – Динь не знала, но с тех пор очень внимательно следила за всем, что делал заигравшийся подросток.
Это был своеобразный уход от реальности. Не хотелось думать о Роджере, не хотелось оставаться наедине со своими гнетущими мыслями, поэтому, в последние месяцы перед их чудесным переносом в Сторибрук, Белл вела активный образ жизни, хоть и избегала встречи с жителем Пиратской Бухты, в которой торчали лишь паруса Черной Бороды.
- Если бы это было не так, - упрямо протянула девушка, сверкнув в полутьме глазами, - ты бы придушил меня ещё в переулке, Джонс. Не думай, что я плохо тебя знаю!
Она действительно кое-что о нем знала, не так хорошо, конечно, как говорила ему, но все-таки. Правда, свои знания бывшая фея не собиралась применять против него, лишь сейчас, в споре, вспыхнувшем там, где должны были быть слезы и насилие. Осмелела, интуитивно поняв, что ей уже ничего не угрожает, ведь он отпустил, по сути. Не выпустил из плена душного подвала, но отпустил.
- Ты на многое можешь пойти из-за мести, Крюк. – Более спокойно, чувствуя волны чужой ярости, замечает Тинк, чуть поджав губы и глядя на собеседника исподлобья. Слова, сказанные ею чуть ранее, явно задели за живое, а значит, в чем-то она права. Хорошо, надоело уже ошибаться. – Эта жажда сильно тебя изменила и, зачастую, набрасывает пелену на твои глаза. Ты и сам должен это понимать, разве нет? Я уже не знаю, на что ты готов пойти, но, почему-то думаю, что окажись все немного иначе, то ты смог бы сделать этот шаг.
Нет, она не собиралась говорить про его попытку убить старого друга, они никогда не были друзьями, не до острова, ни во время и вряд ли станут ими после. Их знакомство сразу началось как-то не так и вылилось в партнерство. Партнерство, которое, - в этом она себя не обманывала, - предала она, похоронив его на дне бухты, сделав пристанищем заблудших русалок да крабов, с молчаливыми рыбами.
Динь не отшатывается, когда он делает шаг, вскидывая голову, как бы открыв шею. Ты знаешь, что делать, Джонс! Один точный взмах крюком, отработанное годами движение или же, если есть желание все контролировать, приложив чуточку усилий, можно сжать пальцы и почувствовать, как перестает биться сердце. А потом он произнес вслух то, что она и так понимала. Но чувства облегчения не наступило вместе с осознанием, что ей дали второй шанс. Может быть, и стоило закончить все здесь? Видимо у неё другая судьба.
Она опустила взгляд, перебросила сумку вперед и медленно открыла, выудив сначала свою изумрудную палочку, а затем – баночку со светящейся золотисто-зеленой пыльцой, сверкающий как самый дорогой в мире драгоценный камень. Частичка того, чего тут быть не должно. Эти действия позволили ей не отвечать, не комментировать внезапные слова Киллиана, переключиться на следующие.
- Ты можешь мне не верить, вообще-то, ты в праве мне не верить, - пожала она плечами, поднимая выше склянку. – Я собрала её на острове, по сути – она часть острова, в большей части, нежели Пэн. Я не смогу призвать Роджер, Джонс, по крайней мере, пока снова не стану феей, но я работаю над этим. Нашла тех, кто мне поможет вернуть крылья. – На последний вопрос она не спешила отвечать, задумчиво разглядывая мертвую палочку в своих руках. Так хотелось снова прикоснуться кончиком к макушке и стать маленькой, проскользнуть мимо и исчезнуть из этого города и мира, подальше от своих демонов. – Может быть, я пока не очень в этом уверена, но все может быть. Для этого нам понадобиться Роджер и твой компас.
Она прикусила язык, когда поняла, что сказала это мерзкое для слуха пирата слово – «нам». Стыдливо отвела взгляд и начала поспешно складывать свои сокровища в потрепанную годами сумку. Слушала обвинительную речь, даже не реагируя на неё. Именно сейчас она особенно остро почувствовала свое одиночество в этой короткой войне. Может он прав и стоит поискать черную бороду? Хотя, тот, узнав в ней некогда верного спутника Пэна, слыша о том, как она подставила Крюка, прибьет её корабельными гвоздями к часам на центральной площади – в этом она не сомневалась.
- Мы закончили? – Поправив одежду, поинтересовалась фея, наконец-то посмотрев в глаза Киллиана. – Я могу идти? Или планы поменялись?

Она злится и боится одновременно. Чувства слишком разные, чтобы уместится в одном человеке, не вызвав цепную реакцию в его сознании. Не смотря на столь долгую жизнь, в качестве обычного смертного, застрявшего на острове, она только здесь и сейчас поняла, насколько стала уязвимой. Все людское ей было чуждо, когда магия плескалась внутри, струилась золотом по венам, позже, веря в силу острова, она так же не осознавала, насколько отдалилась от той, кем была раньше. И сейчас, стоя напротив пирата, слыша его острые слова, режущие ничем не хуже, чем сабля, переворачивающие с ног на голову то, что она сказала.
- Нет, я… Да какая вообще разница? Не важно, что я скажу, ты все равно никогда не поверишь моим словам, потому что не хочешь, потому что для тебя ненавидеть проще, чем смириться, простить и жить дальше! – Она чувствовала, как к горлу медленно подступает ком, грозивший сдавить его и превратить звонкий, громкий голос в жалкое подобие мышиного писка. Обида будит желание ужалить посильнее, хоть она и знает, что ей самой после этого будет дико стыдно. – Пусть так.
Кивает, отворачиваясь и поджимая губы. Хватит с неё всего этого. Динь была неосмотрительна и так легко попалась в лапы Крюка, а теперь переживала гамму противоречащих чувств и, как ни странно, понимала, что они вытягивают силы не хуже длительных прогулок. Глубоко вздохнув, девушка все же вновь посмотрела на Киллиана. Он прав, это не её дело, хотя, погодите-ка! Разве всего десять минут назад не он пытался раздавить её шею рукой, наслаждаясь предчувствием близкого конца той, что знатно попортила ему жизнь. Только вот что-то пошло не так и теперь они обмениваются колкостями и в воздухе не витает запах скорой смерти.
- Обязательно запомню это, Джонс. – В тон ему ответила девчонка. Но в отличие от своего собеседника, она не погрязла в прошлом и мысли её были заняты настоящим и тем, что предстоит сделать. Хотя, если подумать, на секунду остановится и сравнить их жизни, то можно найти общие черты. У обоих есть цель, но нет ничего за ней. Что будет делать капитан, когда шкура крокодила окажется у его ног? Что сделает Тинк, когда Пэн перестанет быть угрозой, а вернувшаяся к феям магия вновь запустит механизмы Нэверленда, сделав его страной детской фантазии? Такие вопросы обоих поставит в тупик, поэтому никто ещё не пытался использовать их как козырь.
Она пропускает мимо ушей его замечание, сама уже поняла, что дала осечку, упорно ищет в сумке бутылёк со светящейся пылью. Пришлось потрудится, чтобы незаметно от потерянных мальчишек собрать её. Сокровище, равное которому в Сторибруке вряд ли найдется. Даже пыльца, которую изготавливали гномы была не столь сильной, потому что оживала только в руках феи, а эта могла заставить полететь любого, кто верит в чудо.
Его не впечатлила презентация, хотя при виде светящейся бутылочки, глаза загорелись. Лишь позже она поймет почему, поймет, что это не из-за обещания поднять Роджера со дна бухты и материализовать его прямо в порту города, нет. И все же, как ни крути, а в чем-то она была права.
- Отлично! – Кивает и решительно делает шаг вперед, тут же остановленная зычным голосом, привыкшим перекрикивать шторм и бурю. По спине пробегаются мурашки, а кожа на шее неприятно ноет, - вспоминаются первые минуты встречи, нежданной и негаданной, - на ней уже проступают темные пятна будущего синяка. – В смысле?
Она не сразу понимает, что он имеет в виду. Вскидывает брови и переводит недоуменный взгляд с Киллиана на склянку, зажатую в руке, все ещё не сокрытую от посторонних глаз в спасительной сумке. Зачем? Для чего? Непонятно. Казалось бы, его должно было заинтересовать предложение не только обезвредит Пэна, но и вернуть капитану без судна его корабль. Мысль прострелила сознание и вызвала бурю отрицательных эмоций, словно ребенок, она сжимает кулак и притягивает его к груди, мотнув головой.
- Нет! Это все что есть! Понимаешь? Зачем тебе пыльца? Ты не маг, она не даст тебе сил, да и вряд ли в тебе осталась вера в чудеса, чтобы позволить летать. Что ты задумал? -  Закатив глаза и выдохнув, Белл приготовилась разъяснять ему, как сложно ее добывать, как она редка и на что способна, но, почему-то, девушке казалось, что Джонс все это прекрасно знает и у него совершенно иные планы. – Да? Только вот дай я её тебе и гарантии, что хот что-то останется на Роджер, не будет. Тебя это устроит? Не думаю. Снова во всех грехах обвинишь меня и откроешь сезон охоты на фей. Нет. Нужна пыльца? Иди в шахты. Мне сказали, что гномы нашли жилу пиксума, а значит, скоро, все феи, сохранившие палочки, смогут вновь совершать маленькие магические фокусы. Тебе вполне сойдет гномья пыль.
Выдав тираду, Тинкер ревниво начала прятать с суму склянку с пыльцой, что-то тихо бурча под нос про пиратов с неуемным аппетитом до всего, что им не под силу. Надо же, такое заявить? Неужели не понимает, что без полного заряда против Пэна не выстоять, а если учесть, что он втерся в доверие к местным жителям, то и вовсе можно не рассчитывать, что после нападения она не загремит за решетку, а значит ей снова понадобиться магия.
- Думаю, ты знаешь в каком направлении шахты. Добыть пиксум не так уж и сложно, насколько я знаю, кирки остаются у входа. – Она не плохо успела придружиться с Ворчуном и многое успела прознать о его работе.