однажды...
...в детстве в период наивных мечтаний, Тиана обмолвилась лучшей подруге о том, что никогда в жизни не поцелует лягушку, ибо отвратительнее действия и быть не может. Она работала в таверне близ замка в Далеком королевстве и была лучшей подругой графини Шарлотты Ля Бофф. Весьма удачная дружба для девушки из бедной семьи. Но, когда случай привел к Тиане на балу, разодетой словно принцесса, благодаря подруге, говорящее зеленое существо, она и представить не могла, насколько изменится ее жизнь. Вплоть до облика. К ужасу для себя, она обнаружила, что стала скользкой зеленой прыгающей тварью. Вот уж незадача для красивой бойкой девушки, не так ли? А все потому, что не стоит верить собственным галлюцинациям и говорящим животным, даже если он наследный принц.
Но уже поздно, и магия взяла верх над девушкой, и первое, что она сделала, от души шлепнула скользкой лапой по виновнику ее нового облика. Быть лягушкой ей непривычно, но, если к ловким лапам, позволяющим прыгать высоко, она привыкла, то обед из насекомых явно доставляют ей дискомфорт. А все из-за Навина, самого принца Далекого королевства, которого ведьма околдовала. Решил, будто поцелуй истинной любви исправит его облик. Он бы исправил, коли б эти двое любили друг друга, но не всегда любовь вспыхивает с первого взгляда. И Тиана еще долгое время будет злиться, до тех пор, пока они не встретят в лесу темного мага Румпельштильцхена, который, как говорят, способен снять любые проклятия. Но у всякой магии есть своя цена. Только платить в этот раз будет Навин, ибо Тиана случайно попала в магическую сеть. И для того, чтобы сбросить шкурку лягушачью, принцу необходимо раздобыть из замка какую-то волшебную веревку-незабудку, ограбив тем самым собственного отца. Тиана это считает неправильным и пытается всячески вразумив несносного парня. Она бы навсегда осталась в скользком зеленом облике, но не стала бы предавать близких людей. Разумеется, принцу не удастся править королевством будучи лягушкой, и Тиане ничего не остается, кроме как пойти за Навином, тем более, что она не сможет бросить человека, которого полюбила в прямом смысле за душу, а не привлекательную внешность, ибо тот был в лягушачьем облике, когда сердце стрела пронзила. И если она поможет Навину, она верит, что он поможет ей исполнить ее мечту открыть собственную таверну.

но заклятье перенесло меня в Сторибрук...
...и иногда ей кажется, будто она родилась не в том месте и не в то время. Каждая разбитая чашка в кафе уменьшает количество запасов посуды и терпения у мадам Лукас. А Симона не ведает, отчего у нее все из рук валится. Родители называют ее неумехой, а порой доводят до слез, жалея, что у них нет другой дочери. Сама же Симона любит петь, и вокалом способна вернуть бодрость духа, поднять настроение и обрести силы. Она продает цветы в магазинчике на углу городской площади. Это занятие ей нравится куда больше суетной беготни между столиками в кафе, да и посуды нет, чтобы разбить. Хотя Дэвис и здесь найдет неприятности на свою кудрявую головушку - забудет вернуть составленный цветочный букет в ведро с водой или случайно наступит на розовый бутон. Она привыкла к выговорам и ругани, а в последнее время и от родителей съехала, потратив немалую часть накоплений на мечту, чтобы жить отдельно. Она старается быть независимой от родителей, доказать им, что способна на большее, чем разбить чашку или пересолить суп. Она ходит в вечернюю школу экономики, возвращается домой в полночь и падает без сил на кровать, забывшись крепким сном. А во сне она видит сына богатых родителей отнюдь не в погоне за деньгами, а в надежде, что ее заметят.

Он частый гость в «Кроличьей норе», и сердце брюнетки трепещет, когда она видит его в компании размалеванных девиц и меняет собственный репертуар и исполнение на более смелый и откровенный. Но, не получив желаемого, заливает неудачу очередной бутылкой, засыпая в забытье до нового утра, не сулящего ничего доброго. Лишь с прибытием в город таинственной мисс Свон ее жизнь вдруг изменилась, будто разум озарился светом, уменьшив число неприятностей и разбитых тарелок. Симона не верит в магию, но иначе сложно назвать столь внезапное просветление.