Бармаглот и сам бы не сказал, зачем вернулся в Страну Чудес. Его никто не ждал, ему нечего здесь искать, разве что напомнить себе о прошлом, воспоминания о котором тускнели с каждым годом, потому что все реже прокручивал в памяти события давно прошедших дней. Зачем переживать о том, чего не можешь исправить? Это любимое занятие людей, а драконы более мудрые, они принимают уроки жизни и учатся на своих ошибках, а если урок не усвоен, обращаются за советом к предкам.
Бармаглот бы сам себе не признался, что нуждается в совете. Он сидит на ступенях главного зала, закрыв глаза, прислушиваясь к пению, что до него доносилось. Голоса мёртвых, слившись в один, пели свою последнюю бесконечную песню, рассказывая свою историю с начала и до последнего дня. Именно в ней Бармаглот пытался найти ответы на волнующие его вопросы, просидев в неподвижном состоянии несколько часов, но ответов так и не было. Было болезненное напоминание о том, что сделал, но в который раз успокоил себя тем, что это было необходимо, а потому совесть продолжала безмятежно спать, пока дракон сидел на развалинах прошлого.
Только к вечеру мужчина позволяет себе потянуться, проводя рукой по затёкшей шее, открыть глаза и увидеть сквозь огромную дыру в крыше, что солнце уже клонится к закату. Провести ночь в городе призраков совсем не хотелось, а именно на это были похожи острова драконов: разрушенные, ещё хранящие в себе память о могучих ящерах и их магии, проникшей в каждый уголок острова, стены замка, потускневшее и потрескавшееся панно, разрушенная мебель и разбитый на двое трон, как свидетельство окончательного падения некогда великого клана.
Бармаглот переступает через части обрушившегося потолка у подножия лестницы, на ровном месте превращается в дракона и, оттолкнувшись от пола и взметнув столп были, покидает старый замок через дыру в потолке, едва не зацепившись крыльями.
Он не оборачивается назад, устремляясь всё дальше, ввысь, в очередной раз сбегая от прошлого. Это всегда для него было самым простым, и даже спустя столько лет почти ничего не изменилось. Да и что могло измениться, если он редко когда вмешивался в глобальные события, предпочитая короткие редки встречи, финал которых был самый разный, и этот вечер напомнит ещё об одной встречи, которая уже забылась. Она не была значимой, он просто немного помог, и с высоты наблюдая за бегущей фигуркой, не мог не отметить, что желание встреченной им когда-то девушки сбылось.
Своим появлением он напугал стражу, которая смотрела на него с ужасом, когда он пролетал над замком довольно низко, и перепуганные люди готовы были открыть огонь по дракону, но он уходит в сторону, а затем вовсе исчезает с горизонта. И пока они искали его в небе, он повторял путь королевы, следуя к ней по садовой дорожке, не особо пытаясь остаться незамеченным.
- Снова плачешь? Разве корона не должна была принести тебе счастье? – игнорирует Бармаглот требование королевы, останавливаясь рядом и, не спрашивая дозволения, берёт её руку в свою и залечивает рану, а затем сразу отпускает. В его голосе нет насмешки, разве что смотрит на девушку немного высокомерно, но старому дракону это позволительно. В конце концов, она для него ребёнок, пусть и королева, которой, кажется, корона, оказалась не по размеру.

Действительно некоторые вещи не меняются. Та червоточинка, которую Бармаглот увидел в Анастасии в прошлый раз со временем стала больше. Разрослась, подпитываемая властью, богатством и нелюбимым мужчиной рядом. А дракон точно знает, что власть в королевстве не менялась очень давно, примерно с тех пор, когда переворот попытался свершить он. А Анастасии не нужны были перевороты, а всего лишь влюбить в себя короля, что вряд ли для неё было проблемой.
Как банальны все эти истории о героях и злодеях. Злодеями не рождаются, ими становятся, когда находя истинную любовь, теряют возможность быть с ней. Бармаглоту никогда не понять, зачем так превозносит чувство, способное принести столько страданий и обернуть всё хорошее в человеке во зло. Может, однажды он полюбит и поймёт, но пока для него сие остаётся непостижимой загадкой.
Сарказм нисколько не задевает дракона, он лишь едва склоняет голову, с нескрываемым интересом изучая ту, что однажды случной встретилась на его пути. Эта случайность возвела её в королевы, но вместо благодарности она пытается уколоть. Это, кажется, неправильно и совсем не по-людски. Может, Бармаглот так и не научился понимать людей, хотя он и не пытался. Это ниже его достоинства. Зачем ему копаться в психологии созданий, чья жизнь безмерно коротка и часто своими поступками они пытаются сделать её ещё короче.
- Мне ни к чему следить за тобой,- спокойно отвечает дракон, не сводя пристального взгляда с королева. Выражение лица его не меняется, когда она брезгливо вытирает руки, которых он касался, потому что в следующую секунду они покрываются грязью, повинуясь жесту колдуна, как напоминание откуда он помог ей выбраться и куда он может вернуться, стоит ему этого захотеть. Не стоило ей так откровенно демонстрировать своё пренебрежение. Ведь так просто всё отнять. Гораздо проще, чем даровать.
- Слёзы счастья выглядят иначе, - всё тем же спокойным голосом произносит дракон, сцепляя руки за спиной. -  Я здесь не за тем, чтобы требовать с тебя плату, меня привело простое человеческое любопытство. Ты мечтала о короне, богатстве, власти, и ты это получила, но всё ещё остаёшься несчастной. Чего тебе не хватает в этот раз?
И это было правда не более, чем любопытство. При пришлой встрече она была уверена, что осуществление мечты сделает её счастливой, но сказка оказалась не такой прекрасной, как ей хотелось, и что во всём этом не нравилось Бармаглоту, так это то, что его не покидало чувство, будто она винит во всём его. Это ведь он подарил ей билет в новую жизнь. Он указал место, где мечта могла стать явью. Значит, это именно он положил начало тому, какой она стала.
Наверное, за это его должны грызть совесть, но ему нравилось то, что он видел перед собой. Анастасия стала сильнее, увереннее в себе, и больше похожа на королеву, чем та заплаканная девчонка у озера, что поведала ему о своих мечтах.

А всё-таки некоторые дают повод над ними посмеяться, придумывая невероятное. Например, одна королева подумала, что что-то значит для дракона, заинтересовала его, хотя не без этого, что он тратит время на то, чтобы следить за ней. Это смешно. Это правда смешно, когда она, ухмыляясь, уверенная в своей правоте, произносит целую речь, после которой возникает огромное желание похлопать, но дракон лишь насмешливо усмехается. Как интересно!
- Все мы уязвимы, - просто отвечает он, не пытаясь спорить с этим фактом, но это не всё, что он хочет ей сказать, а потому продолжает. - Ты можешь придумывать себе всё, что угодно, но наши встречи не более, чем случайность. В первый раз тебе захотелось поплакать недалеко от моего дома, сложно было не встретиться, а сейчас… О, ты же не думаешь, что я вернулся в Страну Чудес исключительно ради тебя? Верить в это было бы неразумно, но ты можешь потешить этим своё самолюбие.
Насмешка откровенно звучала в голосе, как и во взгляде читалось всё, что он думает по поводу её пламенной речи. Нельзя же быть такой наивной, ты страной правишь! Или не правит. Правит ещё король, но такими темпами новая королева никогда не обретёт полной власти. Откровенно жаль, он бы хотел видеть на троне сильного правителя, поддержкой которого можно было бы заручиться. Или самому провернуть переворот и занят трон? Нет, глупость! Томас быстро отметает мысли о возможном правлении, оставляя его том, кто его жаждет.
- Очень ранимые и очень обидчивые, и не стоит об этом забывать ни на секунду, - отвечает дракон, пока королева самозабвенно вытирает о него грязные руки, и выгибает левую бровь, от чего его лицо принимает откровенно насмешливое выражение, когда она говорит о том, что он не сможет подчинить её. А оно ему надо? – Ваше Величество, я предпочитаю убивать, а не подчинять, это, знаете ли, куду удобнее. 
И как ей вообще в голову пришло, что он возьмётся причинять ей боль в попытке сделать из неё свою марионетку? Она явно Бармаглота с кем-то перепутала, но что ж, можно задержаться и доходчиво ей объяснить, что она в корне не права. Правда, это тоже дракона не нужно, но раз приглашают посетить дворец, почему бы согласиться на приглашение. В конце концов, спешить некуда, а королева оказалась довольно любопытной особой. Совсем не та, какой он её помнил.
- Не стоит винить меня в своих проблемах, - начал колдун, довольно быстро нагнав королеву и с помощью магии сменив рубашку на чистую. – Я всего лишь дал тебе возможность выбора. Ты могла не использовать артефакт, а остаться в Зачарованному лесу, где винила бы себя за неиспользованную возможность. Но ты воспользовалась им, осознанно сделав выбор, отправившись к мечте. Я не толкал тебя на этот шаг, поэтому, увы, во всём случившемся исключительно твоя вина.

Томас едва склоняет голову на бок, насмешливо улыбаясь уголками губ. Ему нравится её слушать. Её предположения интересны, но банальны и смешны. Она напоминает ребёнка, хотя они все, пожалуй, напоминают старому дракону детей, учитывая их возраст. Так что её простить можно. Даже можно не перебивать, а дать ей высказать всё, что она думает, а после… Отвечать нет желания, лишь снисходительная улыбка. Конечно, ей никогда не понять действия дракона. Он и сам не всегда себя понимает, где уж разобраться в его замыслах простому человеку.
К тому же стоит ли отрицать, что заглянул к королеве исключительно ради любопытства. Он в этом признался с самого начала и отказываться от своих слов не намерен. Да, ему интересно, почему имея великую мечту в итоге стать столь ничтожной. Позволить чувствам заполнить разум и рушить то, что само пришло в руки, вместо того, чтобы быть счастливой.
Нет, определённо Бармаглоту понадобится ещё не одна сотня лет, чтобы понять людей.
- Убивать для осознания собственной власти? Ты либо убиваешь, либо нет, и власть тут не при чём. Всего лишь демонстрация силы. Знаешь, что по настоящему даёт ощущение власти? Не когда ты отнимаешь жизнь, а когда сохраняешь. Когда человек, не ведая того, становится твоей марионеткой. Когда он считает, что добровольно преклоняет перед тобой колени, преданно заглядывая в глаза. Это довольно тонкая игра, и если ты к ней не готова, лучше оставить эти игры другим.
Колдун шагает рядом с Анастасией, заложив руки за спиной. С виду нежная, но почему-то уверен, что она предпочтёт тонкому расчёту грубую игру. А с её потенциалом она может далеко пойти и получить контроль над всей Страной Чудес. Она может, но хочет ли? И, главное, сможет ли она удержать власть в своих руках? Наверное, сможет. Смогла же она выйти замуж за короля. Хотя это не такое хитрое дело, как некоторым кажется.
Пожалуй, она сумела пробудить в нём интерес, и дракон совсем не против задержаться. Ненадолго, а потом вернуться в Зачарованный лес или отправиться куда-то дальше. Плана, как и всегда нет. Все планы остались в далёком прошлом, а сейчас просто следование за ветром.
- Ты можешь попробовать послать меня к чёрту, только, боюсь, он отправит меня обратно. Видишь ли, драконы в аду не в почёте, - Бармаглот улыбается, хитро блеснув глазами, притормаживая перед вылетевшей навстречу стражей. Разделаться с ними было бы не сложно, но колдун не хочет начинать визит во дворец с убийств и позволяет королеве самой отослать стражу, взяв мужчину под руку.
Томас с затаённой тревогой ступает под своды дворца. Странное ощущение чего-то позабытого окутывает разум, но дракон берёт себя в руки, возвращаясь к настоящему.
- Неужели королю нечем тебя развлечь? Или во дворце настолько всё плохо, что ничего не привлекает взор королевы? Раньше на скуку никто не жаловался.
Все лишь мысли вслух, и ответ на него не слишком интересовал Бармаглота. Он больше с интересом подмечал изменения, отметив, насколько разнятся предпочтения людей, сумевших почти полностью изменить вид внутреннее убранство дворца, не сохранив то, что береглось поколениями предыдущих правителей.

Рассуждения Анастасии были интересны, и доля истины в них присутствовала, но у неё нет того опыта за спиной, коим обзавелся Бармаглот за свою долгую жизнь, а потому не мог с ней согласиться.
- Я же говорил, что это тонкая игра, - только и отвечает он, не пускаясь в пространственные объяснения. К чему? У каждого своя истина, а переубеждать Анастасию колдун все равно не собирался, позволяя остаться ей при своём мнении. Как минимум, она имела на него право. Как максимум, ему было все равно, насколько её мнение совпадает с его.
- На равных? - Бармаглот спрашивает с улыбкой. Любопытно, кого она возвысила, но что-то подсказывало, что себя. Чувствует себя истинной королевой, хотя ещё недавно могла только мечтать о подобном титуле, да и вообще о власти. А теперь ставит себя выше древнего существа. Над этим впору посмеяться. Но дракон снисходительно воспринимает эту шутку, даже может поддержать. В конце концов, он сегодня всего лишь гость во дворце.
Бармаглот уверенно шёл с Анастасией по коридору дворца, наталкиваясь на заинтересованные взгляды. В последнее время все меньше стремился присутствовать на разного рода масштабных мероприятиях, а потому визиты к сильным мира сего сошли на нет. И за это время дракон отвык от того, как нечто новое привлекает внимание фрейлин, что с радостью потом пускают по дворцу самые невероятные слухи. Интересно, что эти придумают, увидев королеву с неизвестным мужчиной?
А королева провела гостя к его временному жилищу, распахивая двери перед ним, расписывая неплохие перспективы на ближайший вечер.
- Мне будет интересно познакомиться с королём, поэтому, пожалуй, от ужина в одиночестве я откажусь. За остальное благодарю. Особенно приятно будет принять ванну.
Томас переступает порог, окидывая взглядом помещение, и остаётся удовлетворен увиденным. Новость о большом балконе тоже порадовала, хотя не уверен, что задержится надолго. Может, уже завтра покинет Страну Чудес снова на неопределенное время или навсегда.
А пока королева не ушла, дракон решается задать ей один вопрос, который его интересовал особенно сильно.
- Почему ты его ещё не убила? - Томас разворачивается к королеве, игнорируя тот факт, что она стоит на пороге, а дверь открыта, и вопрос может услышать не только она. - Я имею ввиду короля. Ты ведь давно могла править сама. Так чего ты боишься?
Это то, чего он так и не понял за время разговора с Анастасией. Не понял, почему она согласна подчиняться нелюбимому супругу, когда давно могла править самостоятельно. Карать и миловать на своё усмотрение, жить свободно, а не чувствовать себя птицей, запертой в золотой клетке. Она ведь этого хочет, не стоит отрицать. Такие, как она, не умеют подчиняться. Им нужна свобода, размах действий, а не тайное воплощение желаний, которые вынуждена скрывать от тех, кто рядом.

Любопытство сгубило кошку и однажды погубит дракона, но, кажется, драконы по своей сути - крайне любопытные создания, а потому их не редко заносит совсем не туда, куда следовало бы. На некоторые тропинки лучше было бы не сворачивать, как, например, Анастасией. Предчувствие редко подводило дракона, а сейчас оно буквально кричало о том, что нужно улетать, а он стоял и слушал её ответ, явно оставаясь им неудовлетворенным. Она шла к тому, чтобы стать королевой, а теперь её удерживает какой-то моральный кодекс? Такого разочарования Бармаглот не ждал.
Увидев, к чему ведёт клан брат, Бармаглот, не мешкая, решился на его убийство. Он потратил дни и ночи на разработку плана, и в то время и мысли не допускал, чтобы сохранить брату жизнь, а это было его первое убийство. Даже странно немного, ведь ему приписывали и несколько других смертей, но доказать их не смогли, потому что невиновен. Но брата он пронзил клинком безжалостно, не давая и шанса ему на жизнь. Приговор вынесен, и его исполнение не заставило себя долго ждать. Что после него почувствовал? Это был первый шаг к трону, а потому был душевный подъём, радость и сдернутый венец клана с головы трупа.
- Ты убиваешь, когда точно знаешь, что поворот назад тебе не нужен будет.
Бармаглот знает, о чем говорит. Он решился на убийство, зная, что не пожалеет об этом, но он видел тех, кто сомневался, кто после содеянного именно тем и занимался, что вымаливал у небес возможность все исправить. Небеса никогда не слышат, всегда благосклонно позволяют замучить себя чувством вины. Неужели этого боится королева? Разочарован. Сильно.
- Я помню своё первое убийство, - колдун поворачивается спиной к королеве и выходит на балкон. Вид и правда не плохой, и отсюда видно парящий остров драконов. С такого расстояния все уровни не сосчитать, слишком размыто, но Бармаглоту достаточно того, что он его видит.
- Достаточно поставить перед собой цель, и чувства - последнее, что будет заботить. Ты же не хочешь жить, находясь в подчинении. Если бы ты этого хотела, я бы не застал тебя плачущей в саду.
Не урок о том, как избавиться от надоевшего мужа, а скорее дружеский совет с подталкиванием к желанной свободе от ненужных оков.

Люди смешны. Ну правда, порой слушая их хочется откровенно смеяться, и Бармаглот позволяет себе ухмыльнуться. Королева, а наивна.
- Ты так в этом уверена? Признание ошибок и слабостей тебя ни от чего не защищает. Ты всего лишь подтверждаешь, что тебя можно сломить, если правильно подобрать ключ. Интересно, получится ли у меня? - вопрос больше риторический, вызванный интересом к королевской персоне, некогда обычно замечтавшейся девчонки, смевшей теперь ставить себя выше древнего существа. Нет, он не злится на неё, совсем нет, она по-прежнему вызывает интерес и жгучее любопытство, подталкивающее колдуна цепким взглядом всматриваться в знакомые черты, и в тоже время что-то в ней было новое, связанное с её нынешним положением, с потерями, которыми она понесла, и предстоящей борьбой за своё "долго и счастливо". Интересны ее методы борьбы, интересно узнать, на что она готова пойти ради цели. В своё время дракон не побоялся убить того, с кем был одной крови, её же удерживает от власти один человек, чужой для неё, ненавистный. Тот, кто заточил её в золотую клетку, и только она сама может решить, хочет ли она свободы или дальше оставаться заточенной пташкой, ломающей крылья о золотые прутья.
- Так значит, я тебе всё-таки нужен? - неприкрытая насмешка срывается с губ Бармаглота. Ожидал ли он этого? Возможно. Да, несомненно, она должна была однажды снова его позвать, потому что устала жить в чужой тени и смотреть, как другие почуют на лаврах и как молодая племянница короля, тепло улыбаясь народу, готовится к тому, чтобы однажды занять трон дяди, в пыль превратив все старания Анастасии по получению единоличной власти в Стране Чудес.
Вся эта история чем-то напоминает скучный роман, так любимый придворными дамами, из уст в уста передающие цитаты главных героев, восхищаясь их смелостью и сообразительностью. Честно признаться, у дракона подобное вызывает зевоту, но оказывается, когда сам становишься одной из основных фигур, внезапно просыпается интерес. Что сделает королева, чтобы одолеть врагов? И что сделает сам Бармаглот, чтобы однажды она все-таки надела корону на свою белокурую головку.
- Не оправдывайся тем, что ты женщина, ты не имеешь права ни на сомнения, ни на страхи. Они тебя погубят. В мире, где у тебя нет друзей, где помощь тебе никто не окажет, ты не можешь поддаваться страхам. Если ты решила бить - бей. Если боишься, забудь о цели и живи так, как живёшь сейчас, лелея мечту о свободе и счастье. Чувство вины не должно тебя заботить, оно сделает тебя слабой.
Бармаглот чеканил каждое слово, стоя на балконе и не сводя пристального взгляда с королевы. Она должна понять, что должна быть более решительна, иначе никогда не достигнет конечной цели. И, казалось бы, дракону должно быть плевать, но взыграла давняя обида на своё поражение, когда пришлось позорно бежать, потеряв всех, в том числе мечту на собственное господство в Стране Чудес. Есть шанс за все отыграться, вручив власть этой с виду слабой женщины, но не угасала надежда, что внутри она гораздо сильнее, чем кажется.

Всё это пусто и бессмысленно. Разговор ни о чём, пустые откровения, которые и откровениями не назвать, потому что дракону всё равно, как и королеве. Их не интересует ничего, кроме поверхностных интересов, скользить друг по другу взглядом и представлять друг друга сломленным, чтобы потешить своё самолюбие. Глупо! Не то занятия, каким следовало бы заниматься дракону. И уж тем более не думать, что однажды может появиться кто-то, кто будет стоить больше, чем собственная жизнь. Слабость, затрагивающая самые глубинные струны души. Такой нет и не может быть. Всё, что было дорого, мёртво. Нельзя возродить, выдернуть из прошлого. Нельзя сделать ничего, чтобы исправить собственные ошибки, но, может, так и лучше. Не было бы этой встречи с белокурой девой, стремящейся залить подвластную ей территорию красным. Не будет будущего, с которым не захочет расставаться, но о котором ещё не знает. Слова королевы пророческие, но он скептически кривится и не хочет соглашаться с тем, что она права.
- А если я тем и занимаюсь, что ищу свою слабость, - тихо произносит Бармаглот больше себе, чем Анастасии. Он занимается поисками, но сам не знает, что ищет, а незнание порой утомляет, приводит к отчаянию. Колдун знает, что ему чего-то не хватает, но чего именно понять не дано. Он просто хочет закрыть зияющую пустоту в сердце, но за несколько сотен лет так и не нашёл способа. Может, закроет она? Новая королева Страны Чудес, что сейчас выглядит уязвимой, уставшей и такой одинокой?  В это не верится, но он дослушивает её, и кривит губы в ухмылке, как будто знает, зачем он нужен королеве, но молчит. Нужен затем, чтобы его рукой она выбила себе свободу и желаемое королевство. Она получит всё, но использует того, кто физически сильнее, кто обладает магией и способен сжигать города ради достижения цели или ради удовольствия. Он нужен ей, как проводник к желанной цели, которую одной ей не достичь, а он не возражает, чтобы помочь. И снова в сознании звучит вопрос: зачем это ему? Просто так. Посмотреть на результат упорных трудов и их последствия. На разбитую или окрылённую королеву. Какой вариант предпочтительнее? Он и сам не знает. Не хочет сейчас об этом думать. Ему это просто не важно.
Бармаглот кивает, соглашаясь, чтобы она осталась, и улыбается, когда она выражает свою просьбу. Конечно, он останется. Он сделал бы это, даже если бы она не попросила, его оставило бы врождённое драконье любопытство. Он должен узнать, как и когда она нанесёт последний удар. И плевать, если его рукой. Он не против лишить кого-то жизни. Не в первый и вряд ли последний раз.
Желание присоединяться к королевскому столу отпало само собой. Не только королевам дано испытывать усталость, но и драконом, хотя у Бармаглота усталость больше моральная, чем физическая, но в этом он не признается, как и не захочет предстать перед королём, который вряд ли будет рад видеть в своей обители дракона. Колдун подходит к кровати и осторожно опускается рядом с королевой, ложится на бок, и проводит пальцами по волосам. Она кажется спящей, но подрагивание ресниц её выдаёт, и Бармаглот убирает руку, переворачиваясь на спину и уставившись в потолок.
- Если ты хочешь стать королевой, я помогу получить тебе корону.
Его голос звучит в тишине спальни под мерное дыхание Анастасии. Может, она уже и не услышала его, а, может, притворяется. Он не станет гадать, а закрывает глаза, надеясь, тоже скоро погрузиться в сон, но, кажется, ему это сделать сложнее, чем королеве.