Череда неприятных, но необходимых разговоров для Луноликого только начиналась, и во главу списка он решил поставить наиболее сложных собеседников.
С Кромешником все разрешилось довольно удачно – хуже, чем ему бы хотелось, но куда лучше, чем дух предполагал изначально. Их недопонимание, во всяком случае, осталось в рамках словесных баталий, не перетекая в открытое противостояние.
Значит следующими по очереди – Хранители. Собирать всю команду разом в данных условиях было не лучшим решением – дух сам подбирал их так, чтобы призванные защитники человечества поддерживали и усиливали друг друга. Это же значило, что безумные идеи, поселившиеся в голове одного из них, непременно найдут отклик у всех остальных.
При подобных вводных беседовать с ними как с разумными, многое прошедшими и почти бессмертными существами становилось невозможно, а подкреплять каждое слово безапелляционным «потому что я так сказал» - явно не то продолжение сотрудничества, на которое дух рассчитывал.
Северянин, Кролик, Фея, Джек, Песочник – таким казался ему наиболее рациональный подход, однако смертные всегда умели выворачивать любые планы с ног на голову. Эти смертные особенно хорошо умели подобное проворачивать.

В баре неожиданно людно. Дух почему-то не подумал, что многие обретшие память герои поспешат тут же заглушить ее алкоголем. Свободное местечко, впрочем, находится, и это его полностью устраивает.
Ника пока что не видно.
Дух берет себе пива, чтобы не отличаться от заседающих и тихо беседующих здесь горожан. Спустя четверть кружки – и две ложные тревоги – в баре появляется знакомая бандитская физиономия.
Луноликий поднимает руку, кивая – это ему прекрасно известно, как выглядит Ник, Северянин же, до недавнего времени, не имел возможности лицезреть светлого во плоти.
Вот интересно, рад он этой возможности, или предпочел бы оставить все как раньше?

Отредактировано Daniel Brayant (14-04-2019 17:06:42)

Луноликий, до поры, хранит молчание – дает Нику покрутить головой, не спеша дойти до места, заказать свой напиток, осмотреть духа еще раз, вновь справиться с изумлением и, наконец-то, выдать нечто, что можно принять за приветствие.
- И я рад тебя видеть, Николас, - спокойно и доброжелательно отзывается светлый, встречая специфический комплимент Северянина легкой усмешкой, но оставляя без комментариев. Что бы он не ответил (в частности, напрашивается вопрос, а в каких именно ситуациях разбойник представлял человеческое обличье своего шефа), это лишь добавит неловкости и подарит им несколько странновато-неуклюжих реплик. Кажется разумным постараться свести их количество к минимальному, поэтому дух решает прислушаться к житейской мудрости смертных, и выждать время, позволяя пиву и атмосфере кажущейся беззаботности стушевать невольно выстроившиеся между ним и Хранителем границы.
Плохо, что на этом простая часть подходит к концу. Дальше, согласно логике, ряд вопросов, на которые он должен будет ответить просто потому, что Хранители слишком долго сражались за его идею, и теперь, впервые за всю историю, имею возможность уточнить некоторые детали.
- Чудное время, не правда ли? – добавляет дух только ради того, чтобы разбавить тишину. – Если я и думал когда-то, что встречусь с тобой, то это точно не был бар посредине нигде.
По наследству от Даниэля (или Даниэлю – от него) духу достается способность практически бесконечно заполнять безмолвие, чем он сейчас и занимается, вежливо давая предводителю его маленького отряда время действительно привыкнуть к телесной форме Луноликого. Сомневаться не приходилось, Ник хоть сейчас мог переключиться на обсуждение более важных вопросов, но, раз ситуация пока далека от критической, почему бы не сделать переход более щадящим?
- Впрочем, после какого-то там десятилетия любое место и обстоятельство встречи оказались бы странноватыми, так что это, - он неопределенно указывает на бар, - далеко не самый худший вариант. – Можно было оставить все так, поговорить если не о погоде, то об отвлеченно-незначительных вещах, жизни в городе под Заклятьем, мимоходом вспомнить несколько событий столь давних, что здесь даже легенды о них забылись, но дух решает держаться где-то рядом с той темой, ради которой и позвонил мужчине. – Поэтому, раз уж все мы здесь, и неизвестно, сколько это продлится, спешу собрать мнения. Как тебе работалось в команде? Просьбы, жалобы, пожелания, предложения – все принимается.

- По сути да, - спокойно соглашается дух, методично уничтожая солоноватые сухарики, любезно предоставленные в пользование всем посетителям бара, - хотя первым было «у Бабушки». Мне как раз принесли блинчики, и тут заклятье пало. Приятнее всего, что во вкусе они от этого не потеряли. – Луноликий почти серьезен, но легкие смешинки проскальзывают в его глазах и тоне, превращая судьбоносный, по большому счету, момент, в одну из тех баек, которые обрастают подробностями пропорционально количеству воспроизведений. Он вообще не мог без иронии относиться ко всему происходящему, и, похоже, именно это и сделало его переход от мирного жителя до светлого духа легким и безболезненным.
- А наверху есть только целая куча работы. Бесконечной, непрекращающейся и бессмысленной, - теперь он намеренно говорит с тем же экзальтированным придыханием, что и все чудаки, «видевшие» йети, демонов или НЛО. Поверит Северянин или нет – его дело, дух же не солгал ни слова, а кое-где даже смягчил краски. Если и придет когда-то время жаловаться на несправедливость полученных когда-то карт, то точно не сейчас. В данную минуту у них всех есть вопросы поважнее.
Ник, кажется, задался интересной целю на вечер – проверить терпение шефа на прочность. Радовало, что выбрал он для этого наиболее приятный способ, закидывая духа разной степени оригинальности шутками. Получалось, в общем, достойно, и более чем подходило тому разбойнику, которого Луноликий призвал в Хранители. Это после он немного поуспокоился и познал значение слова «ответственность».
Заклятье, кажется, всех их откинуло немного назад. И иногда это было совсем не плохо.
- Детей? – Луноликий вскидывает бровь, демонстративно оглядывая «сына»: под два метра ростом, с бородой…и большими выразительными голубыми глазами. – Не помню, чтобы я, столь долго оставался среди смертных.
А уж чтобы оказаться отцом четырех Хранителей, каждому из которых по несколько сотен лет, времени должно пройти немало. И лучше вообще не вспоминать о том, что один из них – вполне реальный кролик, что и вовсе добавляет в потенциальное времяпрепровождение духа пикантную нотку извращений.
- Кромешник, разумеется, здесь, - уже без остатков былого веселья отвечает Луноликий. – И это одна из причин, по которой я тебя позвал. – Если в Нике оставалось еще хоть что-то от смертного, идея приостановить войну должна была ему понравиться. Но привычка иметь врага, которого необходимо остановить, могла сыграть против, да и сражаться, поддерживая традицию, тоже вполне присуще людям. – Сейчас все мы заперты в городе без возможности выбраться. Первым он не начнет войну – нет смысла. И я прошу тебя о том же. Пусть мир, даже такой, продлится как можно дольше, может быть и получится что-то изменить.

- С того, что Буги – не дурак, - ровно прерывает светлый дух возмущения Северянина. Забавно, что тот сам, не задумываясь, назвал большую часть причин, которые удержали бы темного духа от развязывания боевых действий сию секунду, но, кажется, посчитал их недостаточно весомыми. А зря. Усложнять себе жизнь хитровыстроенными придумками затея, безусловно, увлекательная, но влекущая за собой целое море неприятных последствий. – Так или иначе, мы в этом городе заперты. Что будет, если вмешаться в окружающую его магию, даже мне неизвестно, а чтобы праздновать победу, неплохо бы быть живым.
Луноликий разминает между пальцев сухарик, отстранено наблюдая, как крошки и соль осыпаются на подставленную салфетку. Пить ему все еще не расхотелось, но подобные неприятные новости лучше сообщать на трезвую голову, тем более, что пределов своей текущей устойчивости к алкоголю он еще не изучал.
- Поэтому в полную силу он действовать не будет. Что же до полумер, - попробуй, объясни всю жизнь проведшему на войне мужчине, что худой мир, действительно, лучше полномасштабного Армагеддона, который и раньше-то не входил в планы светлого духа, а уж теперь, когда появилась реальная возможности изменить отношения с Кромешником если не в сторону мира, то хотя бы к нейтралитету, и вовсе откладывался в необозримое будущее. – Он не может перестать быть собой. Кошмары нет-нет, да будут появляться. Надеюсь, вы избавите жителей города от неврозов.
Впрочем, у собрата, как ни странно, были соседи, не подозревающие о сущности их сожителя, и что-то светлый дух не замечал, чтобы среди них прибавилось безумцев. Если уж темный дух держал себя в рамках приличия, то Хранители обязаны были поддерживать установившееся затишье, даже если им это не слишком нравится.
- Кроме того, - Ник, шутки ради, назвал их его детьми, довольно точно отразив одну из главных трудностей, обозначившихся в коммуникации светлого: младшим о проблемах старших не рассказывают. Или подают их в наиболее усеченном варианте. Луноликий не был уверен, что даже Северянин, изрядно повидавший на своем веку, способен оценить изменения, наметившиеся в темном духе, и не принять их за попытку затаиться и напасть в подходящий момент. Светлый Кромешнику, пусть и запоздало, но верил. Разочароваться, в случае собственной глупости, всегда успеет. – С ним я уже успел повидаться. Если Бугимена не провоцировать, он согласен поддерживать перемирие. И я знаю, насколько это может быть сложно, но ты уже сам заикнулся о противоположном варианте. Город его не переживет, а здесь очень много непричастных.
Светлый делает глоток. Прохладное пиво приятно смачивает горло, и, что важнее, дает ему время подобрать слова.
- Ник, мы оба знаем, - вообще-то Луноликий делает предположение, не основанное ни на чем, кроме его уважения к лидеру Хранителей, который, по соображениям духа, должен был прикидывать возможные исходы сражения и расстановку сил. – Что ничем хорошим эта война бы не закончилась, даже в случае победы. Цена оказалась бы неподъемной. Сейчас – шанс все переиграть. Пока мы заперты без возможности развернуться в полную силу. И я прошу тебя, - впрочем, не смотря на мягкость тона, светлый дух скорее требует и приказывает, искренне надеясь, что ему не придется оказаться против разбойника, решившего-таки поступить по-своему, - попробовать. Вновь достать мечи мы всегда успеем. С известным результатом.

- Дело в том, что в Сторибруке нам некуда отступать, - Луноликий не уверен, что его поймут. Он и сам-то не до конца разобрался, почему ограниченное пространство вдруг стало решающей песчинкой, вынудившей его пересмотреть тысячелетнюю политику. Возможно дело в том, что отходить больше некуда: ни ему, ни темному, ни смертным с их мимолетными тревогами, ни Хранителям с устоявшейся парадигмой «Кромешник – зло», изменить которую удастся едва ли, но поубавить ее фанатичный окрас стоит попробовать. – И пока не будет найден способ отсюда выбраться, стоит поумерить личные амбиции.
Он прекрасно понимает чувства Северянина. Веками быть уверенным, что бесконечная битва – единственный возможный выход, верное и не подлежащее сомнению решение и вдруг, казалось бы, без причины, услышать обратное. То, что разбойник не пытается вызвать его на дуэль – уже неплохое начало трудного разговора. Интересно, остался бы Ник так же терпелив узнав, что на человечество духу уже давно плевать. Ради отдельных его представителей он, быть может, приложит хоть какие-нибудь усилия, но абстрактное понятие «люди» лишилось любой эмоциональной окраски в незапамятные времена.
Но с этим откровением, пожалуй, стоит подождать еще пару тысячелетий. Тогда, если на долю разбойника выпадет достаточно испытаний, он сможет хотя бы примерно понять духа, но Луноликий надеется, что до этого не дойдет.
- Не злись, - тепло, с доброй улыбкой, словно чрезвычайно умному подростку, вдруг забывшему таблицу умножения, отвечает дух предводителю своего маленького воинства, - я не обещал, что будет просто.
И на самом деле – он никому из них ничего не обещал, а речь Песочника никто из них так и не научился понимать. Смешно даже, за столько веков вместе так и играли в шарады, то раздражая, то забавляя хранителя добрых снов.
- Да и обычных смертных тут не найдешь, сплошь герои да злодеи. У них должно быть достаточно внутренних сил, чтобы справиться. Но вы все же приглядывайте.
Все равно ведь будут, но так он создаст хотя бы видимость командной работы.
Ник нервничает. Ник, возможно,  даже напуган, но если Луноликий уличит его в этом – будет яростно отрицать. Ник запутался и пытается понять, когда это произошло. С точки зрения светлого духа проблема у Хранителя единственная – он никогда и не был прав и то, что им воспринималось как великая битва, было всего лишь игрой в поддавки с раздраженно отмахивавшимся темным.
- Остальные Хранители – моя забота, - здесь, впрочем, нет ничего нового. Весь этот, а так же все соседние, параллельные и альтернативные миры – забота и ответственность светлого. Почетная, необходимая и утомительная. – Я не жду, что вы все возьметесь за руки и спляшете балет, - Луноликий усмехается, тут же стирая с лица неуместную эмоцию, - достаточно обойтись без кровопролития. Это каждому из вас вполне по силам.
Вопрос доверия, казалось бы, должен быть ключевым. Как же, позволить врагу жить и активно действовать на их территории, строить злокозненные планы или чем там еще положено заниматься представителям той стороны. Ник, к своему счастью, не мог предположить главного – как бы не изменились обстоятельства, сторона у духов всегда была одна.
- Я доверяю ему достаточно сильно, чтобы ввязаться во все это, - светлый вновь почти беспечен. Пьет пиво, с дружелюбным интересом посматривая на Северянина. Улыбается уголками губ и с физиономий ближайших к нему посетителей исчезает угрюмо-обреченное выражение. Духу легко вселять уверенность в других, и он все еще умеет договариваться с собой. Не самые плохие условия. – И достаточно верю в вас, чтобы это предложить. Что мы теряем-то, кроме еще пары лет в этом чудесном городке?