Разрушившееся заклятье Луноликий встречает ледяным спокойствием: делает глоток кофе, поливает исходящие паром блинчики сиропом и наконец-то приходит к полному взаимопониманию со своими ощущениями.
То, что казалось Даниэлю подступающим безумием, на деле было лишь попытками древнего духа указать своей недогадливой маске на очевидные несостыковки в жизни тихого захолустного городка, которые тот с изумительным упрямством отказывался замечать.
Теперь с этим покончено. Луноликий вновь свободен и волен отправляться на все четыре стороны, равно притягательные и безынтересные. Можно побродить по лишенному магии миру, но что это даст ему, кроме того, что уже успел узнать Даниэль? Можно распрощаться с телесной оболочкой и вновь вернуться к нормальному для себя способу существования – силы, наконец-то, позволяли, однако и этот вариант не был привлекательным.
Луноликий просто не знал, чем себя занять.
- Как же так… - он переводит взгляд на сидящего рядом мужчину. Тот потрясенно разглядывает ладони, словно обнаружил там подсказку, но начисто забыл шифр, которым она написана. – У меня же семья. Была. А что теперь?
Он уставился на духа, словно ожидая немедленного ответа, хотя в действительности разговаривал сам с собой.
- Пойти домой и проверить, вдруг все не так плохо? – светлый тихо усмехается, возвращаясь к кофе. Собственный совет оказывается чрезвычайно уместным, потому что его личина, как выяснилась, успела обзавестись супругой.
Прыткий парень.
Домой дух не торопится, однако, являясь единственным оплотом спокойствия и уверенности, начинает привлекать ненужное внимание, а успокаивать смертных ему хочется еще меньше, чем решать доставшиеся в наследство от Брайанта проблемы.
Оставив на столике деньги, он покидает уютное заведение.
Дом встречает его тишиной и мраком. Эмер, вероятно, сейчас сидит в участке, так же, как и все прочие, потрясенно вопрошая у пустоты, что же ей делать со своей жизнью. Луноликий решает, что лучше дать ей немного времени, чтобы прийти в себя, а уже после этого прояснять их очевидные, если задуматься, отношения.
Однако она не появляется ни через час, ни к ночи, ни под утро.
Помимо героев в Сторибруке теперь предостаточно лишенных моральных принципов мерзавцев. Творить бесчинства спустя несколько часов они едва ли начнут, но это явно не лучшее время, чтобы находиться неизвестно где одной.
Хотя о нем Эмер тоже ничего неизвестно, так что не вернувшись она проявила некоторое благоразумие, но что дальше? Где она собирается жить? Насколько ему известно, всем смертным необходимо хотя бы спать время от времени, а участок, хоть и сгодится на пару ночей, совершенно не подходит для постоянного проживания. Подобные тревоги вообще не должны его касаться, однако нечто, похожее на ответственность, упрямо отравляет существование духа, не позволяя выкинуть из головы хрупкую блондинку. Похоже ему придется разыскать девушку и заверить, что угрозы он не несет. На этом своеобразный моральный долг прошлой личности будет выплачен, и он сможет заняться тем, что действительно важно.
Искать ту, от которой остались лишь смутные воспоминания, то еще удовольствие – Луноликий словно путешествует по снам, стараясь угадать в расплывающихся образах тот, что ему необходим. Заодно отыскивает несколько знакомых лиц. Откровенно говоря, значительно больше, чем ожидал увидеть.
Нащупав истинную сущность Эмер он тихо вздыхает, выражая сочувствие прошлому себе – хоть что-то теперь становится понятнее. Действительно, кто еще мог любить так всепоглощающе, если не драконица. Ему даже становится ее жаль – из всех обитателей всех миров только Кромешник мог оказаться более неудачной для нее парой.
Луноликий не знает, как принято начинать подобные разговоры, но, оказавшись в парке, решает, что можно начать и с банальности.
- Здравствуй.
Девушка – знакомая и неизвестная разом, - вызывает в нем бурю чувств. Светлый уверен, что это всего лишь эхо испытываемого Даниэлем, однако звучит оно слишком громко.

Гордый разворот плеч, вежливый наклон головы, ровный голос – среди окружающего их недоумения, едва ли не страха, Эмер держится удивительно хорошо. Особенно если вспомнить, сколь необычным должно быть ее пробуждение: запомнить себя огромным величественным драконом, но обрести тело хрупкой девушки. Ощутимый перепад размеров. У него-то хотя бы было время в Зачарованном лесу, да ехидная компания Темного, чтобы похожий переход прошел как можно более незаметно.
- Да, похоже на то, - Луноликий рад, что не встретил испуганную и зареванную девицу, требующую объяснить, что же с ними случилось. Или желающую вернуть ее Даниэля и сшить из обрывков прежней жизни нечто похожее на новую реальность.
Нет, он избавлен от необходимости объяснять, что былые чувства – результат проклятья, а воспоминания о годах совместной жизни, по большей части, мираж. Зато ссоры и постоянное желание отыскать в друг друге необходимое, но отсутствующее чувство – реальность, которая, вероятнее всего, перекочует и в будущие отношения, если бы они вдруг решили их продолжить.
Но Эмер все это не нужно. Драконы вообще мудрее смертных и легче принимают любые, даже самые неприглядные истины.
- И все же я должен извиниться, - то, что Эмер слышала от супруга так редко, что хватило бы пальцев одной руки для подсчета, дух произносит с легкостью. – За ссоры и бессонные ночи. Хоть это и была личность, сотворенная магией, в ней куда больше от меня, чем хотелось бы признавать.
Луноликому хорошо. Настолько, что хочется распасться на атомы и вновь обрести привычную вездесущую форму. Вспомнить, как это – не иметь привязанностей, долгов и незавершенных дел, ведь присутствуя повсеместно – не находишься нигде. Проворачивать подобные фокусы он не спешит, неизвестно еще, как отзовется город на смену ипостаси и позволит ли вновь обрести материальную форму, но, избавившись от придуманных чужой волей обязательств, дух чувствует себя почти счастливым.
Настолько, чтобы согласиться с тем, что драконица, как бы странно это не звучало, ему до сих пор важна. Хотя бы воспоминаниями. Достаточно, чтобы познакомиться второй раз.
- Мы и правда не знакомы. Но это ведь так просто исправить. Я – Луноликий. Светлый дух из легенд, о которых ты могла и не слышать.
Он вежливо замолкает, давая девушке выбор. Захочет – представится. Решит, что уже достаточно побыла в его обществе – развернется и уйдет и будет, по большому счету, совершенно права.
Дух и сам не может понять, почему до сих пор находится здесь. Он хотел убедиться, что с Эмер все в порядке – и она выглядит даже лучше, чем он представлял. Все остальное уже избыточно. Неуместно.
И все же он остается, надеясь, что и драконица решит продолжить беседу. Ему нужно убедиться еще в чем-то неуловимом.
Что она счастлива? Что он прощен?
Кто знает. Дух лишь вынужден признать, что куда серьезнее воспринимает обязательства Даниэля, чем должен был. Нужно будет повспоминать на досуге, не успел ли этот деятельный смертный обзавестись еще какими-нибудь требующими исполнения обещаниями.

Луноликий едва заметно улыбается в ответ – ему так же, как и девушке, приятно понимать, что между ними нет ни вражды, ни упреков. Сейчас, конечно, все еще странно и зыбко – их воспоминания и чувства смешиваются с теми, что создало заклятье, и отделить одно от другого хоть и возможно, но требует некоторых усилий. Со временем и это пройдет. Сотканные магией воспоминания развеются, оставив место для действительно прожитых дней, - но как же так, упрямо возражает смертный, которым дух умудрился стать. Вот же, Эмер, словно вылепленная из морской пены и перламутра: нежный румянец, тонкое кружево подвенечного платья, дрожащие пальчики, протягивающие ему кольцо, как ни странно, настоящее – золотистый ободок все еще обхватывает безымянный палец, а свадьбы никогда и не было. Как и Эмер. Дух знает, что нужно выждать пару дней, и тогда совместную жизнь можно будет вспоминать как забавную, нелепую историю, постепенно обрастающую несуществующими подробностями. Чуть меньше, чем рассказ, чуть больше, чем байка – причудливое сплетение их желаний и безжалостной, заставляющей страдать, магии. Надо же было додуматься – свести его с драконицей. Повезло еще, что проклятье не позволяло проявиться природным способностям, иначе быть бы ему зажаренным как минимум раза три, по количеству наиболее запомнившихся ссор.
- Все желания рано или поздно исполняются. Но не всегда так, как хотелось бы, - дух тихо посмеивается, не столько над девушкой, сколько над собой. Он уже давно искал способ поговорить с собратом и не снести и без того пошатнувшееся равновесие в бездну, но уж точно не предполагал, что для этого придется застрять в городе на краю вселенной в компании с героями  местных сказок. Впрочем, все не так уж и плохо. В отдельных моментах.
Они вновь знакомятся, и на этот раз уже окончательно. Светлый дух принимает протянутую ему ладонь, но, вместо привычного рукопожатия, склоняется и невесомо целует тыльную сторону. Потому что сегодня ему едва ли не весело и это, за последние тысячи лет, лучшее настроение для того, чтобы немного пофлиртовать со смертными.
А драконы нравились духу с самого их появления.
- Приятно познакомиться, - улыбка наконец-то касается глаз духа, и он, небрежно взмахнув рукой, дает понять, что не нуждается в объяснениях. – Я  знаком с вашим родом, и со всеми его достоинствами и недостатками. Могу сказать, что мне еще не слишком доставалось…с учетом всех обстоятельств.
Даже будучи в полной силе, он не стал бы дразнить драконов, а тут же, по незнанию, занимался этим несколько лет, да еще и без особых последствий. Спасала его лишь истовая любовь Эмер, никогда не терявшей головы настолько, чтобы запустить в него чем-то тяжелее бокала, да и то всего пару раз.
- Что ты, - едва услышав о возможной вражде, Луноликий отрицательно качает головой. Мысль настолько абсурдна, что он даже не рассматривал ее до этого мига. – Что было, то было. Мы виновны лишь в том, что не сошлись характерами, но это не повод переносить все в настоящее.
Впрочем, нерешенные дела у них все же есть. Хочется верить, что завершатся они так же просто, как и это выяснение отношений.
- Уж не знаю, где ты провела эту ночь, но…у тебя есть дом, - звучит несколько грустно. Как будто они действительно были парой, а теперь расстаются. – Завтра я подыщу себе жилье. Возвращайся, если захочешь.
Он не знает, была ли у Сапфиры семья в той жизни. На данный момент все, что ему известно о драконице – имя, да общие для их вида паттерны поведения.
- Номер у меня остался тот же, - смешно, конечно, в перенасыщенном магией городе связываться посредством телефона, но как-то надежнее, - если появится необходимость, звони.
Уступка себе-прежнему. Тому упрямому парню необходимо знать, что с Эмер все в порядке, а у духа нет достаточно весомых аргументов, чтобы этому не потворствовать.

Имя, сорвавшееся с губ драконицы, ни о чем ему не говорит. Кто этот Эрагон? Кто-то из прошлого-настоящего, настолько дорогой, что вспоминается едва ли не в первую очередь? Светлому даже немного завидно. Здорово, наверное, очнуться от многолетнего наваждения и вспомнить, что есть те, кто тебе действительно дорог.
У него же – короткий список подчиненных, и старый друг, который бы должен называться врагом, но это все еще звучит как ложь. Не к кому пойти и поделиться радостью осознания себя, скорее, напротив – стоит пойти и проверить, так ли легко происходит переход у его подопечных.
Но это, наверное, через пару дней. Пусть попробуют справиться сами, а если не получится, светлый подставит плечо.
- Не стоит извиняться, - снова вежливо повторяет он.
Это даже не ее личность. Возможно, в чем-то похожая, но едва ли драконица на полном серьезе могла разрываться между желанием надеть на работу легкомысленное платьице и необходимостью соблюдать форму. Ему нравилась Эмер – в моменты затишья. Он любил ее, грозную, как фурия – ровно до того момента, когда часы вновь начали отмерять время.
В настоящем Луноликий симпатизирует и даже отчасти сочувствует Сапфире – чуть больше, чем любому другому живому созданию, но на этом все.
- Это меньшее, что я могу сделать, - и, на самом деле, это путь наименьшего сопротивления. Духу совершенно не хочется делить совместно нажитые полотенца и выяснять, кто имеет больше прав на телевизор. Ему плевать и на то, и на другое.
Цены на недвижимость, вероятно, взлетят – хотя кому нужны деньги в изолированном городе, но это решение кажется ему самым правильным.
- Она сложилась именно так, как должна была, - духу не хочется, чтобы у нее оставались иллюзии. Не могло быть иначе – и именно поэтому не случилось. Даниэль и Эмер любили друг друга, хоть и никогда не были тихой гаванью и указующим маяком.  – И ни один из нас в этом не виноват.
Духу бы хотелось, чтобы она поверила, и не пыталась представить, как могло бы быть по-другому.
- Теперь? – он даже удивлен, что для нее это не очевидно, - занимай место в первом ряду, начнется все самое интересное. Друзья кинутся проверять, так ли крепки их связи. Враги затаятся, пытаясь понять расстановку сил. Город начнет понемногу сходить с ума, пытаясь понять, кто же он…а потом все затихнет. Как будто ничего и не было. Потому что все привыкнут и научатся жить такими…сказочными в своих обычных жизнях. И те, кому повезло меньше – тоже.
Светлый дух охотно впал бы в спячку на ближайшие пару недель или заперся в неком подобии бункера. Преувеличенные эмоции его не привлекают, как и воспоминания о былых  деньках, что вот-вот начнут разносится из каждой подворотни.
- Не думаю, что тебе грозит реальная опасность, - не так много найдется счастливчиков, что способны причинить беспокойство взрослому дракону, - но все же будь осторожна, пока все не утихнет. Впрочем, леди помощник шерифа и сама должна это знать.
Луноликий весело улыбается и отдает девушке честь, позабыв о том, что с непокрытой головой это делать не стоит.